Продолжая смеяться, ненавистный экипаж направился к «Геркулесу» Бьернсон встал и, утирая рукавом кровь, текущую из носа, смотрел, как эти четверо один за другим поднимаются по трапу и уходят из его жизни навсегда. Уходят такими же самодовольными, наглыми, какими пришли.

Он дождался, когда раскрутятся винты и транспорт, разогнавшись на полосе, оторвется наконец от земли. А потом лейтенант Бьернсон сказал такое, чего никогда нельзя говорить вслед взлетающему самолету.

— Чтоб тебя сбили! — прокричал он и погрозил небу кулаком.

Вполне возможно, что его желанию вскоре суждено будет сбыться…

Медицинскую комиссию прошли без проблем. Федор Семенович — единственный и незаменимый военврач на всю часть 461-13 «бис» — спросил только:

— Когда последний раз «шило» закладывали?

— Позавчера, Федор Семенович, — ответил Громов, честно глядя военврачу в глаза.

— Побожись! — потребовал тот.

— Так я же безбожник, — со смехом напомнил Громов. — Чернокнижник.

— Знаем мы… — буркнул Федор Семенович, расписываясь в карте. — Летите, соколы.

Погодка тоже не подкачала. Направившихся к ангарам офицеров встретило приветливое и совсем еще неосеннее солнце. Громов заулыбался, щурясь, и Лукашевич отметил, что командир все-таки нервничает — перед обычными вылетами майор всегда был предельно серьезен и собран. Впрочем, и сам Лукашевич нервничал.

Натянув комбинезоны и надев летные шлемы, под веселые прибаутки техников пилоты влезли в кабины истребителей, отработали готовность номер один. Закончив с положенными перед взлетом процедурами, Громов запустил двигатель и вывел «МиГ» в начало взлетно-посадочной полосы.

— Седьмой, — обратился он по обычному каналу связи к командно-диспетчерскому пункту «ближнего привода». — Двести тридцать первый к взлету готов.

Времена «волнушек-боровиков» давно миновали, и позывные снова присваивались в зависимости от настроений дежурного по КДП. Так, позывной «двести тридцать первый» означал, что сейчас в небе Заполярья нет ни одного «МиГа-23» и истребитель Громова будет первым.

— Двести тридцать первый, взлет разрешаю! — отозвался дежурный и после паузы добавил: — Не заиграйтесь там, ребята.

Громов снова усмехнулся и увеличил обороты турбины. «МиГ» разогнался на километровой полосе и, набрав скорость в 90 метров в секунду, оторвался от земли. За истребителем Громова место в начале полосы заняла машина Лукашевича. Через минуту истребитель старшего лейтенанта (позывной — «двести тридцать второй») поднялся в небо, принимая на себя роль «ведомого».

Штурманом наведения сегодня был молодой капитан, недавно появившийся в авиаполку. Появился он не случайно, но об этом в воинской части 461-13 «бис» мало кто догадывался.

— Двести тридцать первый, двести тридцать второй, на связи база, — напомнил штурман о себе почти сразу после того, как истребители набрали высоту. — Как слышно меня?

— Слышу вас хорошо, база, — доложил Громов. — Какие будут распоряжения?

— К проведению плановых учений готовы?

— Готовы, база.

— "Испаньола [26] ", — произнес штурман раздельно. — Повторяю: «Испаньола». Как поняли меня?

— Вас понял, — отвечал Громов. — «Испаньола». Лукашевич внутренне сжался. Слово «Инспаньола» было кодом для начала одноименной операции. Старший лейтенант вспомнил, как господин советник Маканин, закуривая очередную сигару, сообщил им об этом, а Стуколин сразу переспросил: «Почему ДИспаньола»?" — «А вы подумайте», — с непонятным смешком ответил тогда господин советник.

— Азимут — 180, — затараторил штурман. — Удаление — 450. Расчетное время выхода на условную цель — тридцать пять минут.

"Ясненько, — подумал Лукашевич. — Значит, пойдем на крейсерской [27] ".

Он положил «МиГ» на крыло, разворачивая его по азимуту. Солнце теперь было по левую руку, светило ярко, но поляризованное стекло летного шлема не давало его лучам ослепить пилота. Делать было совершенно нечего. Громов, истребитель которого рассекал поднебесье в пятистах метрах впереди и в ста метрах выше, в переговоры с «ведомым» вступать не захотел. РЛС «Сапфир» (радиус действия — 85 километров) пока не отметила ни одной цели в пределах досягаемости. А потому старший лейтенант расслабился. Истребитель сам выйдет к точке рандеву, вмешательства пилота на этом участке полета не требовалось.

Лукашевич подумал, что вот сейчас где-то, под таким же ярким прозрачным небом, неторопливо идет по воздушному коридору тяжело груженный «Геркулес». До сих пор эту машину старший лейтенант видел только на картинках или в виде засветки на многофункциональном индикаторе, но очень хорошо ее себе представлял — тупоносая, с четырьмя турбовинтовыми двигателями под сравнительно узкими крыльями, с характерным срезом фюзеляжа в хвостовой части, там, где находится рампа (наклонная погрузочная платформа) — чем-то смахивающий на знаменитый В-17 [28] , но в то же время совершенно на него непохожий.