Партийные комитеты Волосовского, Осьминского и Лядского районов, примыкавших к западной части области, начинали свою деятельность в обстановке значительной концентрации вражеских войск. Особенно трудные условия для подпольной работы сложились в Волосовском районе, который находился в непосредственном тылу 26-го немецко-фашистского корпуса, нацеленного на группу советских войск, оборонявших Ораниенбаумский плацдарм. В Волосовском районе партийным комитетом руководили его секретари В. Т. Кашерин и В. А. Клюшин, в Осьминском{61} - Я. А. Цветков, в Лядском Г. Ф. Большов.

Так же организованно переходили на нелегальное положение районные комитеты партии центральных районов области. Когда оккупанты во второй половине августа заняли Лужский район, здесь развернуло свою работу бюро Лужского партийного комитета, возглавляемое секретарями И. Д. Дмитриевым, А. П. Дроздовским и В. Ф. Варзановым{62}. Приступили к подпольной деятельности почти все члены бюро Оредежского РК ВКП(б), который возглавляли секретари Ф. И. Сазанов, И. И. Исаков и А. Н. Бухов. В начале вражеской оккупации Оредежский райком находился в пяти километрах от станции Новинка (на Витебской железной дороге), а затем перебрался в землянки Чащинского лесопункта. К подпольной работе приступили также Тосненский райком партии, которым руководили секретари С. А. Крючин и А. М. Ельчанинов, Чудовский райком под руководством Н. А. Голышева и другие.

В конце июля, несмотря на огромные трудности, вызванные напряженными боями, перешли на нелегальное положение партийные комитеты Уторгошского и Солецкого районов. Уторгошский райком партии возглавили Г. А. Рябков и А. И. Казаков, а Солецкий - Н. И. Грозный.

С вторжением немецко-фашистских войск в юго-восточную часть области здесь, как и в других районах, подвергшихся оккупации, основной костяк коммунистов во главе с партийными комитетами сразу же приступил к подпольной деятельности. Остался на месте партийный актив Дедовичского РК ВКП(б) во главе с секретарями А. Ф. Майоровым и Н. А. Рачковым. Пожеревицкий нелегальный райком партии возглавили секретари А. П. Тараканова и С. М. Андреев; Белебелковский - H. H. Седов; Поддорский - Г. П. Ермаков, И. А. Ступаков и П. А. Дуранин; Старорусский - С. М. Глебов, Н. А. Волков и А. П. Лучин.

Таким образом, в июле - августе 1941 года перешли на нелегальное положение 32 районных комитета партии Ленинградской области, в том числе Лужский объединенный партийный комитет{63}. Уже в оккупации был создан Псковский межрайонный партийный орган. Нелегальные комитеты возглавляли 86 секретарей райкомов и горкомов, руководивших ими и до войны{64}.

В соответствии с директивой обкома ВКП(б) на нелегальное положение перешло около 3000 коммунистов, среди них одна четвертая часть руководящих работников области - секретари РК ВКП(б), председатели райисполкомов, заведующие отделами горкомов и райкомов партии, инструкторы и т. д.{65}. Они стали тем ядром, вокруг которого сложились многочисленные партизанские силы в тылу врага. Ни в одной из других оккупированных областей не было создано столько подпольных партийных органов с участием опытных партийных работников, как в Ленинградской области.

Конечно, перевод на нелегальное положение опытных партийных кадров в условиях жестокой оккупации был сопряжен с огромными трудностями и тяжелыми потерями. Однако он создал и ряд бесспорных преимуществ, способствовавших успеху партизанского движения в начальный, наиболее тяжелый период Великой Отечественной войны. Хорошее знание районных кадров по совместной продолжительной работе до войны, конкретных местных условий, авторитет и влияние - все это во многом позволяло, сохранив преемственность в партийном руководстве, успешно действовать в условиях вражеской оккупации.

Перевод на нелегальное положение всего состава райкома партии являлся одной из особенностей строительства подпольных партийных органов на оккупированной территории Ленинградской области.

С партийным активом остались для борьбы на оккупированной территории и руководящие комсомольские работники, не призванные в Красную Армию. Всего в начале войны приняло участие в партизанском движении 4000 членов ВЛКСМ, среди них около 300 руководящих комсомольских работников области{66}.

Организация сети подпольных партийных органов, переход на нелегальное положение значительного числа коммунистов из партийного актива, в том числе секретарей райкомов партии, - все это способствовало успешному решению с первых же дней оккупации многих сложных вопросов партийного руководства партизанским движением в области.

3. Организация вооруженных партизанских сил

Вооруженные партизанские силы в оккупированных районах Ленинградской области, как и в других областях и республиках, подвергшихся оккупации, создавались под руководством местных партийных комитетов. Огромную помощь в организации партизанских сил, в развертывании борьбы в тылу врага коммунистам оккупированных районов, трудящимся оказала партийная организация Ленинграда, располагавшая многочисленными опытными кадрами.

"Большое участие в развертывании партизанского движения в тылу противника на территории области, - писал секретарь обкома партии M. H. Никитин, - принял Ленинградский городской комитет ВКП(б). Наряду с организованными по директиве ЦК ВКП(б) местными партизанскими отрядами Ленинградским обкомом и горкомом ВКП(б) за время войны были сформированы и засланы в тыл противника сотни партизанских отрядов"{67}.

Партийные организации Ленинграда постоянно заботились о том, чтобы партизанские отряды имели оружие, снаряжение, боеприпасы. Особым вниманием были окружены отряды, сформированные из рабочих, инженерно-технического состава ленинградских предприятий, служащих и студентов города.

Всесторонняя помощь партийной организации Ленинграда в развертывании партизанского движения в области во многом предопределила его размах. Вооруженные партизанские силы Ленинградской области в начальный период войны были более многочисленны и лучше оснащены, чем отряды многих других областей. Они раньше других стали получать и необходимую партизанскую технику для диверсий. Некоторые отряды, формировавшиеся в Ленинграде, получали даже радиостанции - редкое явление в начале войны.