Осуществление своего замысла гитлеровское командование тщательно спланировало: заблаговременно стянуло воинские части и подразделения, были выделены конвойные команды, созданы в пути следования транзитные лагеря, подготовлен железнодорожный и автомобильный транспорт. Весь тыловой район группы армий "Север" оккупанты поделили на зоны, каждая из которых имела свои сроки выселения. В помощь военному командованию из Берлина прибыли специальные эмиссары Заукеля - уполпомоченного по использованию рабочей силы фашистской Германии. Совместно с хозяйственной инспекцией группы армий "Север" они должны были определить судьбу каждого из эвакуированных{622}.

Массовый угон населения из тыловых районов группы армий "Север" правители гитлеровской Германии рассматривали как важнейшее средство укрепления тыла своих войск под Ленинградом. Они рассчитывали в дальнейшем прибегнуть к этому средству и в других оккупированных районах.

Однако и этому плану правителей гитлеровской Германии не суждено было сбыться.

Проведение "эвакуации" населения Кюхлер возложил на командующего охранными войсками и начальника тылового района Бота{623}, который 21 сентября 1943 года издал приказ, где говорилось: "Эвакуация должна быть проведена немедленно и с использованием всех средств и возможностей... Эвакуированные используются частично на работах для предприятия "Пантера", частично в оккупированных областях и на территории рейха. Считается, что 50 процентов людей в каждой колонне работоспособны. Дети в возрасте от 10 лет считаются рабочими"{624}.

В соответствии с этим приказом полевые и местные комендатуры отдали свои распоряжения, вывесили объявления, в которых крайняя жестокость переплеталась с явной демагогией, мнимой заботой о населении. Гдовская полевая комендатура, например, указывала в своем объявлении: "Германская армия хочет решительно покончить с партизанами в ее тылу. Чтобы мирное население не пострадало от решительных действий, которые будут применены к партизанам и их укрывателям, приказывается вашу местность эвакуировать". Наиболее суровыми условия "эвакуации" были в прифронтовой полосе. Командование 53-го армейского корпуса отводило для этого считанные часы, приказывало провести выселение, невзирая ни на что. Особое внимание обращалось на изъятие продовольствия и скота{625}. Приказами и объявлениями об "эвакуации" запестрели все оккупированные города и села области.

Осуществляя план обезлюживания оккупированных районов Ленинградской области, захватчики врывались в деревни, силой оружия выгоняли жителей из домов, не оставляя времени на сборы в дорогу, сгоняли их в колонны. Все сопротивлявшиеся расстреливались. У жителей отбирался хлеб, скот, все другое имущество. Все это немедленно грузилось на автомашины, в эшелоны и отправлялось в глубокий тыл. Гигантскими факелами запылали деревни, подожженные оккупантами. Колонны жителей по 1000-1200 человек, в том числе старики и дети, больные и искалеченные, в сопровождении конвоя потянулись на запад. Из некоторых центральных районов оккупанты вывозили жителей железнодорожным транспортом.

Насильственный угон в фашистское рабство, конфискация всех средств к существованию окончательно переполнили чашу народного терпения. И скрытое в течение двух с половиной лет сопротивление народа захватчикам вылилось в открытую борьбу.

Пробил час народного восстания.

Массовыми выступлениями ответило население на этот новый акт вандализма германских фашистов. Всюду оказывалось решительное сопротивление эвакуации. Жители сжигали мосты вокруг своих деревень, сел, поселков, сооружали завалы, устраивали засады. Многие доставали оружие, спрятанное еще в начале вторжения оккупантов, организовывали дружины по охране своих очагов. Вооруженные стычки с захватчиками нарастали. "Эвакуация различных деревень южнее Волосова также натолкнулась на решительное сопротивление со стороны населения"{626},- констатировал штаб 18-й армии.

Партийные организации возглавили повсеместно быстро нараставшую вооруженную борьбу с оккупантами. Подпольные группы стали ядром этой активной борьбы. Характеризуя обстановку на оккупированной территории, Псковский межрайонный партийный центр отмечал: "Усилившийся фашистский террор и сжигание деревень способствовали быстрому подъему движения и нарастанию партизанского восстания"{627}. Комендант тылового района 18-й армии Гинкель доносил в это время: "Усиленное выступление партизан по всей территории, где происходит эвакуация"{628}. Штаб 18-й армии вынужден был констатировать: "Началось всеобщее обострение партизанской борьбы"{629}.

Партизанское движение в Ленинградской области вступило в новый этап.

Восстание было подготовлено успехами советских войск на фронте, всей предшествующей борьбой народа против оккупантов, деятельностью партийной организации области. Организаторами восстания являлись межрайонные партийные центры, райкомы ВКП(б), сплоченный и самоотверженный коллектив коммунистов оккупированных районов области, которые непосредственно вели политическую работу среди населения, вдохновляли его на борьбу против захватчиков, цементировали все партизанское движение в области. В своей работе по подготовке восстания коммунисты опирались на партизанские бригады и отряды.

Еще весной 1943 года обком партии дал указание начать подготовку к восстанию. В июле на границе Осьминского и Сланцевского районов в лесу состоялось совещание партийных работников Лужского, Гдовского, Сланцевского и Осьминского районов, на котором были обсуждены вопросы усиления политической работы среди населения и подготовки восстания.

"Летом 1943 года, - рассказывает секретарь Лужского партийного комитета и заместитель руководителя партийного центра И. Д. Дмитриев, партийные группы повели подготовку народа к массовому вооруженному восстанию"{630}. Вскоре партийный руководитель, возглавивший подпольную работу в группе сельсоветов в Лужском районе, прислал к И. Д. Дмитриеву, который тогда находился в Сланцевском районе, нарочного с письмом. В нем сообщалось, что население Волошевского, Вердугского и Сланцевского сельсоветов готово к восстанию, и содержалась просьба назначить общий для всех день выступления, чтобы оккупанты не расправились с повстанцами поодиночке.