Послушавшись моего совета, сопя и постанывая от огорчения, он полез наверх, давая мне возможность как следует оглядеться.

По двум стенам подполья расположились, пока еще пустые, загородки для овощей. Третью занимал стеллаж с соленьями и вареньями, а возле четвертой стоял типичный дачный столик, на котором и лежал зловещий паяльник. Рядом с ним находились плоскогубцы и полутораметровый кусок капронового шнура. Вид всех этих пыточных предметов не радовал, а, напротив, навевал тихую грусть и печаль. Вздохнув, я начал поиски. Двигаясь от люка по часовой стрелке, я вскоре обнаружил окровавленный кусок полотенца. Второй его половины, как я ни старался, найти не удалось. Еще я нашел два затоптанных окурка от "Мальборо", и на этом мои поиски были закончены. Рассовав вещдоки по пакетам, я поднялся наверх, где меня уже поджидал Макс. Ему, как я и ожидал, ничего подозрительного обнаружить не удалось.

– Что делать-то будем?
– задал он извечный вопрос.

– Пойдем на веранду, - вместо ответа, предложил я.
– Что-то мне здесь не нравится. Там посидим покумекаем, куда нам дальше плыть.

– Куда плыть, куда плыть, - придвигая мне хрупкое плетеное кресло, проворчал он.
– Известное дело куда. В ментовку надо.

– Обязательно, - согласился я.
– И знаешь, кого первого заподозрят в убийстве Зобова Романа Николаевича?

– Знаю, не дурак. Первым в этом списке окажусь я.

– Безусловно, а знаешь почему?

– Ну мало ли...

– Если следователь окажется умный, он подумает: а почему налетчики перед отходом не сожгли дом? Ведь тем самым они бы спрятали все концы. И труп никуда не надо тащить, и дело можно спокойно списать на возгорание электропроводки либо случайной сигареты в постели. Кстати, Макс, какие сигареты курил твой дядюшка?

– "Приму" смолил, деньги экономил. А что?

– В подвале я нашел два бычка от сигарет "Мальборо". Но вернемся к рассуждениям умного следователя. Итак, он удивлен тем, что наглецы действовали не по сценарию. Убили Зобова, распотрошили дом, куда-то утащили труп и, что самое непонятное, не только не подожгли дом, но, уходя, аккуратно вытащили паяльник из розетки, погасили свет и тщательно закрыли все двери. Кто бы это мог быть?

– Скорее всего, тот, кому этот дом может перейти в наследство, выставляя бутылку самогона, хмуро подвел итог Ухов.
– А такой человек на земле один - Максимилиан Ухов. Наливай, Иваныч, огурчики на столе, а в холодильник я не полезу.

– И не надо. Огурец к самогону самая лучшая в мире закуска, - разливая спиртное по стаканам, согласился я.
– Ну что же, выпьем за здравие раба Божьего Романа.

– Почему же во здравие?
– поднял брови Ухов.

– Потому что за упокой выпьем, когда убедимся в его смерти.

– Разумно трактуешь, Иваныч, - одобрил он и, опрокинув стакан, захрустел огурцом.
– Логично! Послушай... А почему они в самом деле не сожгли дом?! Канистра бензина, одна спичка - и они всю оставшуюся жизнь могли спать спокойно.

– Не знаю, Макс, возможно, где-то здесь и зарыта собака. Пока что этому феномену я нахожу три объяснения. Первое: твой хитрый дядька затеял какую-то махинацию и отлично инсценировал ее начало. Второе: грабители не смогли добиться добровольной сдачи денег и куда-то его утащили, чтобы продолжить истязание. Третье: все это придумал и проделал ты сам. Тем более, что ты имеешь счастье курить вышеназванные сигареты.

– Ну это уж ты слишком...
– обиженно надулся Ухов.

– А почему бы и нет?

– Да хотя бы потому, что мы с Толиком целые сутки, вплоть до прихода сменщиков, дежурили на фирме твоего тестя. А кроме того, я знал, где он хранит свои деньги, и мог бы умыкнуть их в его отсутствие безо всякого кровопролития.

– И где же он их хранит?

– Напротив, в летней комнате под половицей.

– Они на месте?

– Я не заглядывал, но, кажется, там все в порядке.

– Если кажется, то надо креститься. Пойдем посмотрим.

Когда мы задрали палас в небольшой летней комнатушке, то по неплотно пригнанной доске сразу же стало ясно, что нас опередили. Под половицей легкомысленно валялась пустая кофейная банка с открытой крышкой.

– Что ты на это скажешь?
– опуская пустую тару в пакет, язвительно спросил я.

– А что тут говорить, - усаживаясь на диван, проворчал он.
– Ты и без меня все сказал. Бомбанули дядьку, видно, не выдержал их издевательств и раскололся, старый маразматик.

– Макс, за что ты его невзлюбил?

– А за что его было любить? Эгоист и скряга. У него снега зимой не выпросишь.

– Откуда ты узнал о существовании его "подпольного сейфа"?

– Довольно просто, он хоть и скряга, но скряга щепетильный, во всем любил точность, порядок и полный взаиморасчет. В прошлом году, примерно в это же время, я помогал перевозить его сельхозпродукты. Три дня мы вламывали, не разгибая хребтов, пока не свезли весь его урожай, а вечером, после того как дело было сделано, он пригласил меня сюда, к себе домой, и мы прилично выпили. Никакого вознаграждения за свою работу я, понятно, не просил. Это была его личная инициатива. Кроме того, что он картошкой, капустой и морковью набил мне полный багажник, так еще и денег пообещал. Клянусь богом, я отказывался, но он настоял на своем. Хитренько подмигнув, он нетвердой походкой зашел в эту комнатенку. Сидели мы тогда на веранде, и я отлично видел, как он скручивает палас, как поднимает половицу и достает эту самую банку. Понимая, что это зрелище не для посторонних глаз, я выбрался из-за стола и прилег на диванчике, всем своим видом показывая, что я ничего не видел, ничего не слышал. Вскоре появился он и протянул тысячу рублей. Вот таким образом я и узнал, где дядька складирует свой капитал. Иваныч, но только теперь уж мне совсем непонятно...