Полуобморочную дежурную я отнес в холл на руках. Из номеров уже пялились любопытные постояльцы. Вернувшись, я закрыл Сашкину дверь на замок и, бросив ключ узбечке на стол, опрометью кинулся вниз навстречу встревоженному гостиничному персоналу. У разбитого окошка дежурного администратора, остановившись на секунду, я выпалил:

– В двести тридцать шестой - милицию! Быстро! Я за скорой".

Уходя дворами от злосчастной гостиницы, я проклинал себя последними словами. Права Ленка, сто раз права! Какого черта я полез туда, куда не просили? Видно, горбатого могила исправит. Теперь-то меня наверняка будут разыскивать, причем более конкретно и целенаправленно. Толстый лейтенант конечно же запомнил прописку и фамилию, А значит, и у дядьки показываться не следует. Сейчас еще можно, но завтра уже не рекомендуется.

– Послушай, Костя, ты приехал к дядьке отдыхать или морочить ему голову? глядя, как я собираюсь, серьезно спросил Виктор Борисович.

– Послезавтра вернусь, дядя, - бодро ответил я, щелкнув замками новенького кейса.

– Ну куда ты под вечер?

– Как раз на последний успеваю. До Ангрена два часа, сослуживца повидать надо. Обидится!

Куда идти ночевать, я не знал. Знакомых в Ташкенте не было. Впрочем, как и мифического сослуживца в Ангрене. В гостиницы нельзя. В частных ночлежках периодически устраивают шмон, именуемый паспортной проверкой. Ночью болтаться по скверам и паркам одинаково опасно. Как бы то ни было, но паспорт, едва дядька отвернулся, я зашвырнул за массивный резной буфет дореволюционного образца. Он был только помехой. В ближайшей парикмахерской я коротко, очень коротко подстригся. В универмаге приобрел умопомрачительную американскую футболку, вероятно, ташкентского производства. Подумав, разорился и купил портативный магнитофон, он легко и удобно лег в кейс.

К восьми вечера Гончарова, то бишь меня, было не узнать. Один лишь вопрос о предстоящем ночлеге оставался открытым. Нужно было предпринимать какие-то превентивные меры. Торопиться мне было некуда, и я на автобусе добрался до центра, до сквера Революции. Здесь под открытым небом стояли столики и заканчивали трудовой день ташкентские алкаши. Выбрав одного поинтеллигентнее, я подсел к нему с бутылкой ликеру и попросил составить компанию. Засуетившись, он поспешно согласился, отодвигая соседний стул и услужливо придвигая себя к столику. Тягучая малиновая жидкость растеклась по стаканам, и мужик с сожалением заметил:

– За такие деньги можно было две водочки купить.

– Не пейте, - посоветовал я с опозданием, ибо интеллигент с интересом рассматривал обнаженное дно стакана.

Крепкий ликер уже через несколько минут заметно расслабил нервы и снял напряжение сегодняшнего дня.

– Будем знакомы.
– Собутыльник хозяйским жестом распорядился моим ликером и, дружелюбно улыбаясь, представился: - Гена!

– Чебурашка, - ответил я, с трудом гася вдруг поднявшуюся во мне злость.

– Не понял...

– Приказа "повторить" не было.

– Пардон!
– Мужик суетливо пододвинул ко мне свой стакан, и тут вообще стало мерзко до тошнотиков.

– Завязывай "дуру" гнать, Гена. За знакомство!
– Я поднял малиновый граненый стакан.
– Костя.

– Паскудно?

– Весело!

– Видно.
– Он втянул в себя липкую жидкость из стакана и философски добавил: - А кому сейчас легко?

– Тебе!

– Что так?

– Бухаешь себе каждый день и трын тебе трава.

– Я работаю!

– Кем?

– Художник и физиогномист.

– А-а-а, редкая профессия. Большой, должно быть, спрос на тебя?

– Да нет, нет никакого спроса.
– Гена тоскливо уставился на пустеющую бутылку.
– Нынче экстрасенсы в моде, а я будущее не умею предсказывать. Никому, даже себе. Только настоящее и чуть-чуть прошедшее.

– Гена, водки хочешь?

– Хочу.

– Расскажи про меня.

Он уставился колдовскими глазищами, цепляясь и проникая через мои зрачки куда-то там аж в спинной мозг. Сначала было неприятно и тревожно, но постепенно накатили усталость и успокоение.

– Тебе плохо, Костя. Хуже, чем мне.

– Козе понятно.

– Ты военный или нет, скорее, мент.
– Гена придвинулся ближе, и теперь казалось, я тону в волшебных его глазах-озерах.
– Конечно мент. Бывший. У тебя никого нет. Ты один. Тебе некуда идти!

– Заткнись!
– Я стряхнул наваждение.
– Водку ты заслужил.

Я протянул деньги:

– Иди тащи.

Да, раздели меня отлично, как дешевую девку в кустах. Не смог я его блокировать, хотя и желания-то не было. А он уже, довольно ворча, наливал дешевый "Арак", улыбаясь предстоящему забвению.

– Тебе налить?

– Я - ликер. А ты не упадешь?
– поинтересовался я, наблюдая, как Гена выхлебал полный стакан.

– Да тут рядом.

– Женат?

– Был.

– С кем живешь?

– Один.

– Мне можно переночевать?

– Костя, мы этот вопрос уже разрешили десять минут назад. Ты что, не понял?

– Черт тебя знает. Допивай да пойдем.

Через десять минут уже теплого Гену я вел дворами, надеясь только на его автопилот. И надежда не подвела. В конце концов мы уперлись в металлические двустворчатые ворота в высоком глухом заборе. Из кармана хозяин извлек длиннющий винтовой ключ, безуспешно пытаясь найти им скважину. С моей помощью это сделать удалось, и через дверцу в воротах мы проникли во двор П-образного здания. На жилье, как таковое, оно походило мало. И все же физиогномист, шатаясь, однако уверенно тянулся к правому крылу строения.