Несолоно хлебавши я отвернулась от почти рассосавшейся очереди и стала смотреть, как в грузовой фургон пихают контейнеры с мороженым. Шуман и Гарвиц стояли рядом и обменивались впечатлениями. Иногда кто-то из них делал рабочим указание, которое выполнялось с нарочитой поспешностью.

– Валерия, мы ждем тебя!
– закричал мне из маленького микроавтобуса Костя Блюм.
– Мы едем на водопады!

Два автобуса - мерседес с Шуманом и Гарвицем и грузовой фургон в арьегарде - двинулись в путь. Мы ехали по удивительной красоте серпантину, круто забиравшему в гору. С одной стороны вдоль дороги росли могучие сосны, с другой, простирался вид на Средиземное море с рваными облаками на горизонте.

Словно в сказке перед нами вдруг открылось чудесное горное озеро, с заросшими густым орешником берегами. Скалы уходили вверх, а по ним струилась кристально чистая вода, холодная даже на вид. Зрелище было необыкновенным, и мои подопечные как одна завизжали от восхищения, тыкая пальцами в сторону удивительного пейзажа.

Наш кортеж остановился недалеко от берега. Двое рабочих споро начали вытаскивать контейнеры, девицы высыпали гурьбой и побежали к воде. Адольф и визажист принялись раскладывать свои баночки и ножнички, а из мерседеса степенно вышли Шуман и Гарвиц.

Вскоре подъехал джип с фотографами. Вихрастый Блюм, выставив наизготовку свое фоторужье, так быстро нащелкал целую пленку видов, что я только диву давалась.

Ширли и Галья, сняв туфли и закатав легкие брюки полезли в воду, но тут же с криком "Ой, мамочки!" выскочили на берег.

Ко мне подошла Шарон.

– Валерия, мы действительно должны сниматься под этими ледяными струями?

Вздохнув, я пожала плечами.

– Ради красоты снимков...

– А если я себе придатки застужу? Этот, что ли меня лечить будет?

– Трудно сказать, дорогая.

– Вы можете прочитать, что написано в контракте по поводу болезни из-за этой работы?

Сделав вид, что мучительно вспоминаю соответствующие параграфы, я наморщила лоб, и произнесла:

– Контракт у меня в каюте. Когда мы вернемся, я обязательно посмотрю соответствующий раздел.

– Поздно будет, - уныло констатировала Шарон и отошла.

Раздался приказ Гарвица:

– Девушки, быстренько переодеваемся в купальники и заканчиваем макияж! Время не ждет, скоро стемнеет!

Устроив из небольшой полянки за орешником раздевалку, девушки вытащили полученные ранее купальники, и начали переодеваться.

Адольф наносил последние штрихи, Глинский со товарищи заправлял особо чувствительную пленку в фотоаппараты, и девушки гурьбой двинулись к озеру, где уже стоял наготове Гарвиц с брикетиками мороженого в растопыренных пальцах.

– Ой, как холодно!
– с визгом бросились девушки в воду. Мокрые купальники облепили их точеные формы. Прозрачные брызги застыли на шоколадной коже Рики и рассыпались искрами в кудрях Яэль.

– Девушки, не синейте!
– умолял Глинский, бегая по берегу с наведенным фотоаппаратом.
– Уберите пупырышки! Я не могу вас снимать в гусиной коже. Будто вы от мороженого так заледенели! Идите под водопад и не потеряйте рекламируемый товар!

Ему вторил Блюм:

– Глаза! Ширли-Мырли, где твои глаза? Куда ты смотришь? Скажи "чиииз"! Прекрасно! Еще немножечко... Все!!!

Утомленные и трясущиеся от холода девушки вышли на берег. Рики несла в руках симпатичного крабика. Поглазев немного друг на друга, краб и девушка расстались довольные - Рики забросила его далеко в воду.

– Валерия, подойдите сюда, - позвал меня наш начальник.
– Возьмите вот это и раздайте девушкам. Модели из эксклюзивной коллекции моей супруги.

Он нагнулся и достал из багажника Мерседеса большую коробку. Открыв ее, я увидела восемь коробок поменьше. В каждой лежал очаровательный купальник.

Купальники представляли собою разноцветные лоскутики на веревочках, богато украшенные стразами. От блеска рябило в глазах. Казалось, у девушек на груди и ниже горят разноцветные фонарики. К рыжим волосам Шарон удивительно шел зеленый цвет. Рики и Линда получили по красному купальнику.

Мне вдруг остро захотелось спрятаться за кустик, и я побежала искать уединенное местечко. А когда возвращалась и выглянула из зарослей, то увидела, что у Ширли, стоявшей в воде прямо передо мной, дрожала челюсть. Мороженое плюхнулось в воду и расплылось мутными разводами, она показывала пальцем куда-то наверх, за водопад и вся тряслась не то от холода, не то от ужаса.

Яростный вопль, исторгнутый из, казалось, сотен глоток, оглушил нас. Отовсюду - сверху, снизу, из-под скалы, из зарослей орешника выскакивали янычары в пестрых шароварах с ятаганами наперевес. Они с размаха прыгали в воду, и мчались к берегу, как слоны на водопое. Двое скрутили Глинского, защищавшего свой бесценный фотоаппарат, а Костя Блюм яростно отгонял нападавших штативом от камеры.