Ромашин встал, походил по кабинету и сел за стол.

– Вы мне напомнили… Вам не кажется, что возник парадокс? По свидетельствам конкистадоров, ближайшие точки выходов Ствола в реальное время – двести лет назад, триста, десять тысяч. Почему же нет документов из прошлого, что эти события имели место в Брянском лесу? Ведь для нас-то они уже произошли. Предки должны были отразить их в документах, хрониках, летописях…

– Парадокс и в самом деле существует, но физики объясняют его по-разному. Одни тем, что в силу вступил закон затухания последствий, специфичным проявлением которого и является отсутствие всякого рода упоминаний о появлении Ствола в различных исторических эпохах. Второе объяснение весьма оригинально: эксперимент закончился в ту же секунду, когда и начался. То есть все, что мы сейчас переживаем, – один из возможных путей развития эксперимента, как бы сон Вселенной. Исчезнет причина хроносдвига – исчезнут, как и не было, события, происшедшие после пробоя хроноскважины. Но есть еще более экзотичные гипотезы, например, что Ствол вышел в прошлом в соседних временных углах. Раньше говорили – «в соседних измерениях», именно поэтому история и не сохранила свидетельств его выхода.

– М-да, любопытно. Многовато гипотез, не правда ли?

– В том их и слабость. Хотя истина бывает многолика. Может быть, она и в нашем случае лежит на стыке многих гипотез? Путь к ней один – познание.

Ромашин едва заметно улыбнулся.

– «Тысячи дорог уводят от цели, и лишь одна-единственная ведет к ней», Монтень. Древние философы знали цену мудрым изречениям. Вам нужна моя помощь?

– Пока нет.

– Тогда до встречи. Жду вас через два часа… если ничего не случится. Надеюсь, мир просуществует столько времени.

Они улыбнулись друг другу, чувствуя взаимное расположение, и Павел покинул кабинет начальника отдела безопасности.

В коридоре он наткнулся на спешащего человека. Оба одновременно извинились и, пройдя два шага, остановились.

– Павел?

– Женя!

– Ну, здравствуй, бродяга! Вот не думал встретить тебя здесь. Ты же инспектор космосектора, насколько мне помнится. Или перешел в отдел к наземникам?

– Временно, Женя, временно.

– Понятно. Катастрофа с лабораторией времени?

– Следишь за новостями? Угадал. А ты где сейчас?

– Все там же: испытательный полигон, бригада наземного транспорта. Не забыл еще? Ребята тебя помнят, особенно Витольд, он уже начальник монтажно-испытательного корпуса.

– Вырос парень. Я тоже всех помню, передавай привет.

– Обязательно. Что же ты не спросишь, как Люция?

Павел слабо усмехнулся.

– Верю, что у нее все хорошо.

Евгений помолчал.

– Ты из-за нее ушел? Ребята долго гадали…

– Из-за себя.

– Понятно. Ну ладно, дело прошлое. Я побежал, меня ждут. Заходи к нам, если освободишься. Кстати, у нас с Люцией дочь, назвали Алевтиной. Люция ушла из бригады, и мы с ней поженились.

Евгений сжал руку в кулак, вскинул вверх прощальным жестом и пошел прочь.

Павел остался стоять, оглушенный новостью, потом медленно двинулся в свой кабинет. Там записал появившиеся мысли на кристалл, прочитал поступившие по запросам сообщения, а сам вспоминал Люцию, пытался представить, какой она стала, какая у нее дочь, почему она вышла за Баранова… Сколько лет они были вместе, в одном отряде, изо дня в день, и каждый раз она была разная: то ласковая и нежная, то чужая и недобрая, дразнящая и насмешливая, ранимая и беспомощная, твердая и сильная, капризная и нетерпеливая… Так и осталось загадкой, какая она настоящая. Был прав поэт, утверждавший:

И до сих пор личный мир – тайна и долго будет еще оставаться тайной для других. К Люции эти строки, пожалуй, применимы. Почему она вдруг потеряла интерес к Павлу после стольких встреч? Почему Евгений, Женька-простейший, которого она вообще не замечала, вдруг стал ее мужем? Вечный неудачник и неумеха, простой до кретинизма, хороший математик, но плохой спортсмен, худой и нескладный, – и рядом Люция, эффектная, красивая, уверенная в себе… Трудно представить! Невозможно представить! И тем не менее – факт! Факты – упрямая вещь, как говорил мудрец. Правда, выглядит он уже не интеллигентным хлюпиком в очках, возмужал, пополнел… Ее влияние?..

Павел очнулся, взглянул на часы и заторопился. Пора было идти в экспертный отдел Академии наук.

Вечером он пошел ужинать в ресторан «Золотой плес» в Брянске. Вспомнил друзей, с какими некогда бывал здесь, много раз – с Люцией, поразмышлял о своей работе, по обыкновению разложил всю полученную информацию по полочкам. Загадок набралось достаточно, чтобы вырисовался один любопытный вывод, и утром он решил встретиться с комиссаром. А когда заканчивал ужин, подумывал, не позвонить ли Евгению, к которому его влекло болезненное любопытство (муж Люции, надо же!).

Баранов позвонил ему сам, прямо в ресторан. У Павла на столе выросла красивая свеча эмкана, развернулась в объем видеопередачи, и он с удивлением увидел перед собой физиономию Евгения Баранова.

– Приятного аппетита, – жизнерадостно улыбнулся испытатель. – Ты не появился у нас, вот я и звоню. Люция жаждет тебя видеть, а также услышать интересный рассказ, и у нас мелькнула мысль: не покажешь ли нам с ней Ствол? Ночью я его еще не видел, как и Люция. А потом посидим где-нибудь, поболтаем.