Шрифт:
Иван опомнился первым.
– Бежим! Иначе тоже окажемся в провале.
Он схватил флягу с водой, стержень, помог Тае подняться, и они побежали, не обращая внимания на спасающихся бегством пауков.
До зала с лифтом, к счастью, было недалеко, но бежать по дрожащему полу оказалось непросто – хуже, чем по песку. Иван считал в уме секунды, и, когда они выскочили из коридора в кольцевой зал, по его подсчетам выходило, что до истечения минуты оставалось секунд сорок, не больше.
Дверца лифта была открыта, и кабина до половины оказалась забита пауками, а они все прибывали и прибывали. Один из них транслировал отсчет неведомого автомата:
– Сорок один, сорок, тридцать девять, тридцать восемь…
– Кыш отсюда! – рявкнул Иван, тыкая стержнем в массу пауков и ожидая сопротивления. Те замерли, разглядывая непрошеных гостей, потом мгновенно расчистили угол кабины.
Тая было уперлась, с ужасом глядя на скопище неприятных созданий, но Иван потянул ее за собой. Гул в зале слышался все отчетливей, да и пол здесь трясся сильней.
– Восемнадцать, семнадцать, шестнадцать… – размеренно считал равнодушный металлический баритон…
Иван поискал глазами панель управления лифтом, протянул было руку к ряду окошечек-кнопок, но его опередил один из пауков, ткнув суставчатой лапой в середину панели.
Дверь лифта проявилась из ниоткуда, словно загустел сам воздух, ударило в ноги, еще и еще раз. Кабину стало раскачивать и трясти, она то падала свободно вниз, то тормозила, то начинала вибрировать так, что в голове и позвоночнике отдавало болью.
Тая села на пол. Иван тоже был вынужден опуститься рядом.
Сколько времени они так мчались – не мог потом вспомнить никто. Кабина внезапно остановилась, будто наткнулась на препятствие. Дверь растаяла, и пауки посыпались вон, сразу исчезнув в темноте: в помещении, куда их доставил лифт, было темно, хоть глаз выколи.
Иван посмотрел на панель с окошечками, в одном из которых светились буквы ВЮ и рубиновые цифры: «– 150 000 000».
– Прибыли, – сказал эксперт. – Если не ошибаюсь, мы попали куда-то в юрский период – как раз сто пятьдесят миллионов лет назад. Или около того.
Он взял Таю за руку и вывел из освещенной кабины. Дверь лифта тотчас же закрылась – стала плотной и непроницаемой, свет померк. Люди остались в полной темноте.
В помещении стоял запах плесени, сырости, где-то звонко дзинькали в пол капли воды. Издалека доносились приглушенный рокот и буханье, от которых еле заметно вздрагивал пол.
Иван подумал, достал резиновую перчатку, насадил на стержень и поджег. Чадящее пламя выхватило из тьмы мохнатые от белесого слоя плесени стены и мокрый, серый, в зеленых и синих пятнах пол зала.
Тая передернула плечами.
– Как в погребе… Мне кажется, мы уже здесь были.
– Нет, – отрицательно качнул головой Иван. – Похоже, но не то. Грязи меньше и следов нет.
Он прошелся по залу, вспугивая дребезжащее эхо.
В зал выходили три коридора, как и на других этажах. Один из них вел на лестничную клетку, лестница была цела и уходила в неведомые глубины и высоты. Второй коридор был залит водой и походил на трубу канализации. В третьем слабо фосфоресцировал потолок, вернее – пятна какой-то нитевидной плесени, и вдоль стен были проложены пучки труб разной толщины.
– А все-таки странно, что нет людей! – сказала Тая. – Одни пауки, черепахи… и черные нелюди…
Иван не ответил. Он не верил, что в здании больше никого нет. Но сомнение уже начало свою работу, и бороться с ним было все трудней. Более четырех суток прошло со времени падения вертолета, и за все это время они ни разу не встретили людей. Куда подевались хозяева этого неимоверного, ужасающего размерами здания?! Ради чего оно построено? И главное – где?
Нет ответа!
А лифт? Что это за лифт, который никуда не везет, то есть остается на поверхности земли, но зато меняет эпохи? Пресловутая «машина времени»? Или нечто вроде кабины пневмотранспорта, доставляющей пассажиров в разные сектора какого-то гигантского заповедника истории Земли?..
Нет ответа!
А золотистое марево во дворе здания, вечно грохочущее и тревожащее? Что это такое? Почему к нему бегут отряды пауков?
Нет ответа!
Что же делать? Куда идти? Вверх? Вниз? Сколько они продержатся? Как велики у них запасы терпения, позволяющие поддерживать в себе уверенность в благополучном исходе путешествия и не опускаться до тезиса: выжить любой ценой?..
– Охотно бы сейчас проснулся, – сказал Иван, поднимая повыше свой факел. – А ты?
Тая улыбнулась в ответ бледной улыбкой.
– И я! Твержу как заклинание: пусть это будет сон!
Они взялись за руки и вошли в коридор, не зная, куда он выведет их на этот раз.
Выбрались из здания через громадный пролом: здесь обрушилась часть стены высотой примерно до восьмого этажа.
Тот же двор: золотое сияние за лесом, зеленоватое небо, бесконечная стена здания, плотная и осязаемая до высоты в двести метров и зыбкая, расплывающаяся в туманно-серую пелену выше двухсот. Но лес был другой и ландшафт тоже.
Справа и слева от пролома в стене вставали заросли высоких папоротников и хвощей, каких-то чешуйчатых деревьев, похожих на пальмы, и длинноствольных, с нежной розовой корой сосен. В просвете между зелеными купами виднелось озерцо с голубой водой. Ближний берег озерца был пологим и песчаным, а дальний, каменистый и крутой, порос теми же пальмами и древовидными папоротниками. За лесом из пальм вырастал переливающийся желтым сиянием туманный столб, истаивающий где-то на десятикилометровой высоте багровыми струйками и плоскими облаками.