Глубокой печалью затуманились лица "нормандцев". Никому не хотелось верить в гибель боевого, отважного командира и хорошего товарища. Каждому думалось, может быть, каким-нибудь чудом он уцелел и вот-вот объявится, вернется. Но не вернулся. Пришлось смириться с мыслью о гибели командира. В штабном помещении повесили портрет Тюляна с надписью: "С честью погиб на поле брани за отечество".

Через несколько дней восьмерка Илов под прикрытием наших "ястребков" вылетела для нанесения удара по колонне немецких танков и автомашин, двигавшихся к переднему краю. На врага были сброшены новые эффективные противотанковые авиабомбы (ПТАБ). После третьей атаки появилась шестерка "фоккеров". Наша ударная группа заметила их еще на подходе и вступила в бой. Лейтенант Иван Соболев сбил одного фашиста, остальные поспешили уйти за линию фронта.

Проводив штурмовиков на свою территорию, мой ведущий Дмитрий Лобашов покачал крыльями Яка, развернулся и резко пошел с набором высоты. Я за ним. Впереди увидел какую-то беспорядочную карусель самолетов. Когда подошли ближе, рассмотрели, что группа "ястребков" ведет жаркий бой с "фокке-вульфами". Самолетов с обеих сторон было более двух десятков. Через считанные минуты наши машины уже оказались в центре сражения. Неподалеку от меня в отвесном пикировании пронесся к земле горящий Як. Вслед за ним факелом устремился "фоккер". У меня появилось непреодолимое, безотчетное желание мести. Я до боли в скулах сжал зубы, весь напрягся. Сделав маневр, на вираже зашел в хвост одному "фокке-вульфу", поймал его в прицел и дал очередь из пушки. От прямого попадания снаряда у "фоккера" отлетела правая плоскость, и он стал падать. В воздухе некоторое время крутилось оторванное крыло, но затем и оно исчезло.

–  Еще один гад готов! - радостно крикнул я и тут же почувствовал, как мой Як вздрогнул.

"Попадание, - мелькнуло в голове. - Только куда?"

В это время самолеты один за другим начали выходить из боя. Дело сделано. После посадки техник обнаружил в моей машине две большие пробоины. К утру их искусно залатали.

Боевая напряженность усиливалась. В особенно тяжелые дни, когда небо стонало от рева моторов, командир полка приказывал вынести на аэродром боевое гвардейское знамя. Каждый летчик выруливал мимо украшенного орденами и гвардейской лентой кумачового полотнища и мысленно еще раз давал клятву быть до конца стойким и верным своему воинскому долгу.

В течение всего июля мы выполняли задачи по прикрытию наших наступающих войск, сопровождали штурмовики и бомбардировщики, которые уничтожали живую силу и технику отступающего врага. В отдельные дни погода была очень сложной для полетов. Нижний край облаков доходил до 100-200 метров с плохой горизонтальной видимостью земных ориентиров. Но, несмотря на это, мы совершали полеты.

Истребители сопровождения часто летали под самой нижней кромкой облаков, спасаясь от наземного огня заходом на короткое время в облачность, хотя навигационное оборудование не позволяло выполнять полет вне видимости земли. Не было специальных приборов для длительного пилотирования в облаках. Особенно большие непри-ятности приносил нам огонь вражеской малокалиберной артиллерии. Ребята не раз возвращались на изрешеченных самолетах. Неутомимые техники и механики умело и быстро их ремонтировали. Пример в этом показывали секретарь партийной организации эскадрильи старшина А. Гришаев, комсомольский вожак сержант В. Сироткин, инженер эскадрильи А. Веселов, техники Н. Я. Пинчук, А. Давыденков, механики и мотористы П. Белоглазов, А. Семенов, М. Резник, В. Попов, А. Суховаров, А. Ведерников, Г. Козин и многие другие.

В конце июля наш полк пополнился летным составом и новейшими самолетами Як-9д. Этот истребитель имел более мощный мотор, обладал большей скоростью, скороподъемностью, лучшей маневренностью и более совершенным авиационным оружием. Мне достался самолет с четырьмя бензиновыми баками в плоскостях. По сравнению с Як-76 он имел намного большую продолжительность полета. На этих машинах в районе Курской дуги мы успели сделать по нескольку боевых вылетов.

В ночь на 4 августа передовые части генералов А. В. Горбатова и В. Я. Колпакчи, поддерживаемые с воздуха авиацией, ворвались в Орел, а на рассвете другого дня очистили его от немецко-фашистских захватчиков. 5 августа был освобожден и Белгород. Столица нашей Родины - Москва впервые за время войны торжественно салютовала доблестным советским войскам артиллерийскими залпами.

На подступах к Белоруссии

Заканчивалось третье военное лето. Войска Западного и Калининского фронтов готовились к Смоленской наступательной операции. Ее целью был разгром противостоящей группировки немцев и выход на рубеж Духовщина, Смоленск, Рославль. В составе Западного фронта продолжала вести боевые действия наша 303-я истребительная авиадивизия под командованием генерала Г. Н. Захарова.

В начале августа мы перебазировались ближе к линии фронта - на полевой аэродром Знаменка. В отличие от стационарных полевые аэродромы были менее благоустроены в техническом и бытовом отношении. Поэтому тут всегда хватало работы батальону аэродромного обслуживания. Да и от летчиков требовалось больше внимания и профессионального мастерства, потому что взлетать и садиться на луг или земляную полосу, хотя и укатанную, не то, что на бетонную дорожку.

По прибытии в Знаменку технический состав сразу же начал готовить машины к боевым полетам, а летчики подводили итоги воздушных боев, разбирали характерные тактические приемы врага.

–  Учтите, долго скучать не придется, работенки хватит всем, предупредил нас комэск.

И он был прав. 7 августа после артиллерийской подготовки в воздухе начали появляться большие группы наших штурмовиков, бомбардировщиков и истребителей. Группы следовали одна за другой через небольшие промежутки времени.

Нам довелось снова сопровождать "ильюшины" и "петляковы", охранять их от атак вражеской авиации. Советские штурмовики и пикировщики, как правило, вылетали на задание в сопровождении "ястребков", которые их прикрывали. Если немцам сопутствовал успех, то с нас, истребителей сопровождения, строго спрашивали, почему но уберегли своих подопечных. И тогда на земле шел тщательный анализ и разбор неудач с тем, чтобы не повторить их в будущем.

В тот день мы сделали пять вылетов, во время которых бомбардировщики и штурмовики бомбили и обстреливали железнодорожные станции Павлиново и Гнездилово. Они нанесли сокрушительные удары по врагу. Пленные гитлеровцы признавались, что бомбежка с пикирования и штурмовка с малой высоты были для них невыносимым испытанием.