Джонатан лихорадочно осмотрел все комнаты – чисто, пусто, лишь в гостиной на полу груда бутылок из-под виски и пустых банок из-под пива «Анхойзер Буш». Где же Анхелика? Неужто Копман соврал? Или перехитрил? Зачем? Он же был уверен в том, что Улисс в его руках. Где Форталеза?..

Гостиная – никого, бар почти пуст.

Лаборатория – никого, сейф заперт, черт с ним!

Спальня – тоже пусто, вполне спартанская постель не смята, платяной шкаф забит одеждой на все времена года... А это что? Зеркало чуть ли не во всю стену. Зеркало...

Улисс потрогал черную пластину сбоку от зеркала, толкнул его от себя, и зеркало повернулось на оси, открывая вход в замаскированную комнату. Пахнуло теплом, лекарствами, хлебом. Вспыхнул свет.

Анхелика лежала на кровати и смотрела на вошедшего огромными черными глазами. В них были боль, и мука, и еще что-то, чему Джонатан не решился дать название, потому что это касалось его лично, как подсказывала ему обострившаяся интуиция. Он сглотнул ком в горле, шагнул к кровати.

– Хели, девочка моя, что они с тобой сделали?!

Улисс опустился возле девушки на колени, прижал на мгновение ее голову к своей груди. Анхелика подняла руку и погладила его волосы.

– Джо! – Голос ее был почти не слышен, шелест, а не голос. – Ты все же пришел... – По щеке девушки поползла слеза.

У Джонатана заныли зубы, так он их сжал.

– Копман мертв. А нам надо уходить, потому что скоро вся эта вонючая база взлетит на воздух. Надо спешить.

– Я знаю. – Анхелика заставила его поднять голову, вглядываясь в лицо бездонными глазами, потом, слепо шаря рукой по кровати, нашла его руку. – Не верю, что ты... думала, ты из их компании. Не пожалеешь? Мне сделали операцию...

Улисс поцеловал ее холодные пальцы, с содроганием заметил на оголившемся запястье глубокий след от металлических браслетов и синяки на венах – следы не то пальцев, не то уколов.

– Переживем. Встать можешь?

– Попробую... помоги.

Девушка села, ухватила его за шею, закрыла глаза.

– Голова кружится... сейчас пройдет... Я уже вставала, но еще не умею регулировать силы.

– Где тебя взяли?

– Вызвали в лагерь, будто бы к больному. Встретил ван Хов и... больше ничего не помню.

Улисс покачал головой.

– Элементарно просто – усыпили и доставили сюда. Что же твои друзья из контрразведки тебя не подстраховали?

– У них были свои конкретные задачи. Я сама виновата.

– Если бы я догадался раньше, где ты работаешь!.. Держись за шею.

Альпинист подхватил девушку на руки и, не чувствуя ее веса, бросился из комнаты. В святая святых Копмана – его биохимической лаборатории с компьютерным комплексом и аппаратурой генной инженерии – вспомнил о втором пистолете и вручил его Анхелике.

– Стрелять-то умеешь, разведчица? Следи на всякий случай за тылом и держись крепче.

Торвилла он нашел сидящим на ступеньке лестницы у люка. Рядом ничком лежал человек в черном с автоматом в руках. Улисс все понял.

– Порядок! Больше никого не видел?

Торвилл встал, его шатнуло.

– В ушах шумит, будто ветер, ничего не слышу...

– Ранен?

– Пустяки. Но помяли здорово! Здравствуй, Хели. Что с ней?

– Они ее пытали! Я понесу, а ты прикроешь сзади. Где-то здесь у них есть рация, необходимо найти.

– Зачем?

– Десант ждет моего сигнала. Они не знают координат лаборатории, мы догадались с тобой случайно, нам повезло.

Бункер с рацией отыскался в том же штреке, где располагались и апартаменты Копмана. Снова помог автомат – с его помощью Джонатан расстрелял замок. К счастью, рация еще не была уничтожена, хотя радист, уходя, отсоединил терминал кодовой связи от питающих фидеров.

Очевидно, антенны и волноводы были выведены наверх, на скалу, в бункере стоял только блок управления рацией, но одного взгляда на панель Улиссу было достаточно, чтобы определить фирму мощного специализированного многодиапазонного передатчика и высокоселективного приемника для связи со спутником. Такие рации разрабатывала «Инжиниринг бродкастинг систем корпорейтед» по заказам Пентагона. Пользовалось этими рациями и ЦРУ.

Включение передатчика и проверка его функционирования были делом трех минут, поскольку управлял всем процессом работы рации компьютер. Улисс набрал программу передачи в эфир открытым текстом и заставил его повторять передачу непрерывно, надеясь, что призыв будет услышан, а передатчик запеленгован. Больше делать им здесь было нечего.

– Теперь на волю, в пампасы, – сказал Улисс Торвиллу, наблюдавшему за его действиями во все глаза. – Выберемся и пойдем на север: с той стороны скалы ближе всего, милях в двух. Держись, Хели.