Я пожал плечами: у них не было шансов.

Что может такой сброд, вооруженный кольем да двумя-тремя боевыми ножами, перекованными из плохих кос, против двух воинов, отлично владеющих мечами - особенно, если один из них - сын вождя клана, вооруженный звездной сталью и обученный многим тайнам древнего искусства боя? (Не знаю, почему я решил тогда, что и Дэн неплохо владеет мечом, но это действительно оказалось так.) Они могли бы только задавить нас, накинувшись всей толпой, но для этого нужна отчаянная смелость бросаться на обнаженный клинок в руках мастера, а такая смелость - отнюдь не крестьянское достоинство...

Они бежали почти сразу, через минуту или две, унося с собой своих раненых, а возможно, и мертвых товарищей.

Эту стычку можно было бы вспоминать потом просто как мелкую неприятность, если бы я снова не проявил неосторожность. Один из этой толпы успел-таки наотмашь ударить ножом, когда я посылал другого отдыхать ударом ноги в грудь (это совсем не рыцарский прием, но в таких вот драчках он бывает полезен).

Едва эта банда недоделанных разбойников скрылась из глаз, я уселся на землю прямо посреди дороги и осмотрел рану. Она была неопасной и не страшной, но глубокой - вся штанина уже намокла от крови. Дэн присел рядом на корточки, поморщился, взглянув на мое бедро.

– Ладно, - сказал он, - до замка недалеко осталось. Давай перевяжу.

– Сам, - сказал я, доставая из вьючной сумки, брошенной перед началом драки, чистую полосу льняной ткани, припасенную нарочно для этого дела.

– Идти сможешь?
– спросил Дэн, когда я поднялся.

Я попробовал наступить на ногу, перевязанную прямо поверх штанины, и кивнул. Подобрав сумки, мы отправились к замку.

Сначала Дэн забрал у меня сумку, закинув ее за спину вместе со своей (вернее - тоже моей, но которую нес он).

Потом, когда мы поднялись с земли после очередной короткой передышки, и я позволил себе поморщиться и зашипеть сквозь зубы, он просто сказал "давай" и, взяв мою руку, закинул ее себе на плечо. Я не спорил: было уже ясно, что самому мне не дойти, а возражать просто так, для вида... Зачем?

К вечеру мы добрались-таки до замка шерифа; я к тому времени уже не ступал на раненую ногу, а почти волочил ее за собой по земле, повиснув на Дэне. Дэн и сам почти выбился из сил, но вдруг весело хмыкнул, останавливаясь за сотню шагов до ворот.

– Арт, - тогда он впервые назвал меня моим детским именем, которое я и сам еще не успел позабыть; не знаю, как он угадал его.
– Арт, можно я назовусь твоим оруженосцем?

Я удивился.

– Зачем, Дэни?

Он весело и хитро глянул на меня снизу вверх - из-под моей руки, лежащей на его плечах:

– По тебе сразу видно, что ты знатный рыцарь, а я - так, бродяга. Здесь опасные места - такого, как я, могут и не впустить в замок... Это если я буду сам по себе, конечно.

И правда, мы с ним сильно разнились по внешнему виду: я - в зеленой сорочке тонкого льна, доброй кожаной куртке и легкой, безумно дорогой работы, кольчужной безрукавке под ней, в высоких мягких сапогах и с мечом в окованных серебром ножнах; и Дэн - в неопределенного цвета штанах и изрядно потертой куртке из некрашеной кожи. Единственное, что у нас было общего - это мечи у бедер, да волосы, обрезанные не выше плеч, как то полагается людям благородной крови; и то, у меня они были собраны в хвост, а у Дэна - свободно рассыпаны по плечам.

Я тоже улыбнулся.

– Ну, тогда пошли дальше, мой верный оруженосец.

С надвратной башни замка нас заметили издалека. Когда мы добрели до ворот, из бойницы уже высовывалась нечесаная бородатая голова стражника, наблюдавшего за нами.

– Кто такие?
– крикнул он сверху.

Я собрался было назвать свое имя, забыв, что у меня появился оруженосец, но Дэн сделал шаг вперед (не выпуская моей руки, лежащей у него на плечах) и звонко сказал:

– Сэр Арадар из Каэр-на-Вран с оруженосцем, к сэру Эктору, шерифу короля Этельберта!

Голова стражника промычала что-то из бойницы и исчезла, и спустя минуту в замковых воротах отворилась низкая дверца.

– Входите, - раздался голос из-за ворот, и мы вошли.

...Шериф принял нас вполне достойно. Дэн начал говорить о лекаре еще в воротах, но я хотел сначала увидеть владельца замка. Нас провели к нему, и мы беседовали с четверть часа, пока Дэни, исправно игравший роль заботливого оруженосца, не напомнил нам обоим - мне и шерифу - о моей ране. Сэр Эктор сразу послал за лекарем и велел приготовить для нас покои.

"Покои" - это было, конечно, громко сказано. Замок был невелик, даже меньше нашего, оставленного мною по слову отца, и "покои" оказались маленькой комнаткой в одной из башен.

Для меня приготовили обширное ложе из шкур, застеленных чистой льняной простыней, а для моего оруженосца - набитый соломой тюфяк у изножия кровати.

Лекарь шерифа промыл мою рану и заново перетянул ее, наложив какую-то мазь и велев не вставать с кровати несколько дней. Помнится, я возмутился - мне нужно было спешить на юг, в Лотабери, - но вышло еще хуже, чем говорил лекарь...