Два монаха, постарше и помоложе, уже знакомые Северцеву, и два крутоплечих качка в кожаных – несмотря на летнюю жару – куртках и черных рубахах. На лице одного из них алела свежая царапина, и Северцев вспомнил его: это был командир группы, пытавшейся захватить Дмитрия.

Монахи прятали руки в складках ряс, коротко стриженные молодчики демонстративно держали правые руки под бортами курток.

– Вот спасибо, Олег Николаевич, – сказал черноволосый монах с протезом как ни в чем не бывало, – за хлопоты и содействие. Никак уговорили дружка вернуть не ему принадлежащее?

Дмитрий бросил на Северцева косой взгляд.

– Они мне посулили миллион «зеленых», – хладнокровно сказал Олег, оценивая противника. – За то, чтобы ты продал им мечи. Тебе они тоже пообещали кругленькую сумму – аж целых три миллиона.

– Неплохо, – усмехнулся Храбров. – До конца жизни можно прожить, ежели с умом тратить такие деньги.

– Собственно, нам нужен только один меч, – продолжал монах, в глазах которого разгорался и гас огонек жестокого фанатизма. – Но мы и оба готовы купить. Шесть миллионов вас устроит?

– Прочь с дороги!

– Значит, мало. Назовите свою цену.

– Прочь с дороги, мерзавец! – проговорил Дмитрий. – Ты же знаешь, что мечи я не отдам ни за какие деньги! Тебе мало одной руки? Хочешь потерять и вторую? Или голову?

– Ах, Дмитрий Олегович, Дмитрий Олегович, голуба моя, – покачал головой монах, ничуть не смутившись, – вы так и не поняли, с кем связались. У вас нет выхода! Мы везде вас отыщем, рано или поздно, и никто вам не поможет. Мало того, вы рискуете не только собой, но и девицей своею, и родичами. Неужто беду на них накликать хотите?

Дмитрий потемнел лицом, сделал шаг вперед.

Молодцы в кожаных куртках дружно выдернули из-под мышек пистолеты. Северцев, в свою очередь, направил ствол «вальтера» на монахов.

– Тронешь ее хоть пальцем!.. – прошипел Храбров.

Монах поморщился, презрительно скривил губы:

– Да будет вам, Дмитрий Олегович! Не опускайтесь до стандартных угроз, которые действуют разве что на обывателей, жующих жвачку телесериалов. Вы же серьезный человек и должны понимать, что мы ни перед чем не остановимся. К тому же вы один, а нас много.

– Ошибаетесь, он не один, – сквозь зубы процедил Северцев, настраиваясь на сверхскоростное движение. – И у нас немало друзей.

– Я считал, что вы с нами, Олег Николаевич. А если мы предложим вам больше? Скажем, десять миллионов американских рублей? Вас это устроит?

– Я не Атос, – усмехнулся Северцев, – но оцениваю предложение, как и он. Для простого путешественника это очень много, а для человека духа, к каковым я себя отношу, очень мало. К тому же есть вещи, которые не продаются.

– Я таких вещей не знаю, – изогнул бровь монах.

– Еще бы. Ведь это не мечи. Достоинство, к примеру. Честь. Совесть.

– Вы идеалист, Олег Николаевич.

– О да, – согласился Северцев. – В отличие от вас. Но, несмотря на это обстоятельство, я не промахнусь. Прикажите своим холуям убрать оружие и убраться отсюда. Через минуту здесь будет милиция, которую мы вызвали в связи с разбойным нападением на квартиру нашей знакомой, так что не испытывайте терпение фортуны.

– Милиция? – презрительно скривил губы монах. – Разве она когда-нибудь кому-нибудь помогала в таких делах? К тому же мы мирные священнослужители, нас она не тронет. Итак, переговоры можно считать завершившимися? Наши условия вам не подходят?

– Нет! – коротко ответил Храбров.

Монах внимательно посмотрел на его руку, которую Дмитрий держал под полой плаща.

– Меч с вами?

– Это не имеет значения.

В кармане одного из парней в кожане запиликал телефон. Он вытащил мобильник, поднес к уху. Посмотрел на монаха:

– Они здесь.

Монах кивнул:

– Уходим!

Парни в куртках отступили, попрятали пистолеты, побежали вниз. Монахи степенно двинулись за ними. Служитель церкви помоложе, с протезом, оглянулся:

– Жаль, что нам не удалось договориться. Но вы сами выбрали свою судьбу. До скорой встречи, господа путешественники.

Стукнула входная дверь.

Северцев посмотрел на приятеля.

– Пошли, – буркнул тот, не снимая ладони с рукояти меча; один он прятал под полой плаща, второй укрепил на спине.

Они вышли во двор, озираясь по сторонам.

Ни монахов, ни спецназовцев не было видно. Зато появились машины милиции: «Баргузин» с синей полосой, белая «шестерка» ГИБДД и джип «Мерседес-430» с мигалкой. Из «Баргузина» выпрыгнули на асфальт четверо омоновцев в пятнистых комбинезонах, с короткими автоматами в руках. Из джипа вылез мужчина в сером костюме, без галстука, за ним еще двое, огромные, накачанные, в лопающихся на груди черных костюмах.