Олег и Дмитрий уже садились в «Фольксваген» Северцева, когда их окликнули:

– Эй, граждане, одну минуту.

К машине двинулись двое в камуфляже, держа руки на прикладах автоматов. За ними повернули парни в черном.

– Это не милиция! – процедил сквозь зубы Дмитрий.

– ОМОН!

– Может быть. Попробуем договориться?

– Не драться же с ними. Авось не по нашу душу.

Парни в камуфляже остановились в двух шагах от машины Олега. Мужчина в светло-сером костюме, черноволосый, с резкими чертами лица, подошел ближе, держа руки в карманах брюк.

– Ваши документы.

– А в чем дело? – вежливо поинтересовался Северцев. – Мы как будто покой граждан не нарушали, никого не трогали.

– Обыщите машину, – кивнул мужчина парням в комбезах.

– Постойте, уважаемый, что за произвол? – нахмурился Дмитрий. – У вас на руках постановление на обыск? Кстати, представьтесь по форме, пожалуйста.

– Поднимитесь в квартиру, – бросил черноволосый двум другим омоновцам, – обыщите все. А этих – в джип!

– За что? – удивился Северцев. – Вы понимаете, что делаете?

– Шагай! – повел стволом автомата парень в камуфляже.

Из-за «Баргузина» вышел человек в рясе.

Фонарь во дворе был слабый, его света не хватало, чтобы осветить весь двор, но все же Северцев узнал монаха с протезом.

– Снова э т о т! – изменился в лице Дмитрий. – Сначала чуть не убил Витюшу, еще до поездки на Урал, потом дрался со мной в могиле погибших воинов…

– Я же предупреждал вас, – приблизился монах, поигрывая сучковатым деревянным посохом, который он легко держал правой рукой в черной перчатке; не верилось, что это протез. – Так или иначе ваши находки будут моими. Если бы вы согласились на предложение, у вас была бы неплохая возможность пожить в роскошных отелях Европы и Америки. А теперь не обессудьте. Придется вам объясняться с представителями власти. Но прежде отдайте артефакты!

Глаза монаха метнули молнии. Посох в его руке задымился, словно выхваченный из пламени костра сук.

Северцев почувствовал звон в голове, как от реально полученной оплеухи, глаза размыло неожиданно выступившими слезами. Понадобилось несколько мгновений, чтобы понять: монах владеет мощным гипнотическим воздействием.

– Отдайте мечи!

Еще один ментальный удар поколебал сознание Северцева, заставляя его бороться с чужой волей на уровне психосоматического оперирования.

– Возьми! – выдохнул Дмитрий, распахивая плащ и поднимая тускло сверкнувший меч.

Омоновцы в камуфляже попятились, поднимая стволы автоматов.

– Э-э… – выдавил омоновский начальник, внезапно поставленный в двусмысленное положение. – Холодное оружие… а вы говорили – церковные раритеты…

– Отнимите у него меч! – оскалился монах. – Стреляйте!

Один из парней в камуфляже подчинился, дал очередь под ноги Дмитрию.

Где-то послышались испуганные крики, начали зажигаться окна домов напротив.

– Брось ножик! – заорал черноволосый, оглянулся на своих крупногабаритных телохранителей. – Чего стоите?! Взять его!

Парни в черных костюмах двинулись на Дмитрия, как танки, вынимая из плечевых кобур пистолеты.

– Дай мне второй меч! – быстро проговорил Северцев. – Иначе не отобьемся!

– Не надо, он заколдован…

– Ерунда!

Олег схватил рукоять меча, высовывающуюся из-под воротника плаща на спине Храброва, одним движением вытащил его… и почувствовал самый настоящий электрический удар! Руку свела судорога! В глазах потемнело!

– Да стреляйте же, идиоты! – прокаркал попятившийся монах. – У них не бутафорские железки – символюты боя!

Омоновец поднял ствол автомата, второй прыгнул к Дмитрию сбоку. Но Храбров уже перешел в состояние более высокого уровня реализации физических возможностей и превратился в эфемерно-текучую тень.

Шаг – тусклый блик меча – удар!

Еще шаг – тусклая молния – удар!

И оба автомата лишились стволов, снесенных лезвием меча.

Оторопевшие парни в пятнистых комбинезонах отступили, тупо глядя на свое укороченное оружие.

Зато в бой вступили качки в черном, начавшие стрелять в стремительно перемещавшуюся тень.

Северцев же в этот момент вдруг словно прозрел, ощущая ток силы, вливающийся через рукоять меча и руку в шею, грудь и голову. Темнота отступила. Раскрылась глубина двора, стали видны все участники драмы, словно их осветило невидимое солнце. А вместе с силой в сердце Олега вошло желание повелевать событиями, убить, уничтожить всех обидчиков, порубить их в капусту!

Он метнулся вперед и полоснул мечом по шее ближайшего верзилы в черном, в последний момент все же слегка изменив направление удара – интуитивно, подчиняясь остаткам разума, почти заблокированного «волей» меча.