Завораживающее. Изюминка, одним словом. Отшлифовать как следует — и бриллиант получится.

— И как зовут новую приму?

— Афина. Афина Филипаки.

Что ж, красивое имя. Звучное. Это тебе не какая-нибудь там Птицына-Куницына.

— Роман последние полторы недели с ней носился, но в открытую с Ликой не конфликтовал. А слухи все равно уже пошли.

Просто зачеркнуть фамилию — на это у слухов полномочий не было, но вот приписать к фамилии экс-примы вопрос — вполне, вполне…

— В прошлый четверг Лика потребовала объяснений, тут-то Роман все и вывалил. Предложил ей вторую по значимости партию. Но для Лики это равносильно тому, что быть сосланной в гардероб на выдачу пальто.

— Был неприятный разговор?

— У Макса в кабинете раздавался какой-то шум. Но двери в таких случаях прикрываются плотно, — дипломатично ушел от ответа Лу Мартин.

— А Мюрисепп?

— Мюрисепп ничего не решает. Никто ничего не решал, за, исключением Валевского. Теперь Лика может торжествовать.

Романа больше нет, а это значит, что и новой примы не будет, уж Лика постарается.

К тому же есть вероятность, что проект перейдет к Мюрисеппу, а Мюрисепп известный куницынский подкаблучник.

— А ваш директор сказал, что проект может вообще закрыться…

— Проект останется. В него уже вбухана куча денег.

— Понятно. Расскажите-ка мне о пятнице.

— О вечеринке у Грэга? Да ничего особенного на ней не было: вечеринка как вечеринка. Половина «Лиллаби» приволоклась, засвидетельствовать почтение. Были еще какие-то художники, несколько журналистов, пара-тройка актеров с «Ленфильма». Типично русская попойка, Грэг был на ней единственным иностранцем. Но пьет он как русский, нужно отдать ему должное, Основная масса подтянулась к девяти, тогда же ждали и Романа. Грэг, кажется, даже звонил ему на сотовый. В одиннадцать появились Мюрисепп с Куницыной. Злые, как собаки. Рассказали про всю эту бодягу с Валевским. Грэг выразился в том смысле, что Роман встретил девушку своей мечты.

Какую-нибудь цветочницу, как у Чаплина.

Это было темой вечера, пока водка не кончилась. Пошли за водкой, ну и проветриться заодно…

Все это Бычье Сердце уже слышал от Куницыной и Мюрисеппа, за исключением версии с цветочницей. В ней было рациональное зерно, и зерно это проросло в убийство. Если вместо цветочницы подставить преступника.

Вполне вероятно, что Роман Валевский встретил кого-то. И эта встреча оказалась для него настолько важной, что он даже не вернулся к машине. И к ожидавшим его людям. А через два с половиной часа «гения танца» не стало…

— Вы провели на вечеринке всю ночь?

— Большую ее часть. Ближе к утру отогнали джип Романа к «Лиллаби». Это я уже помню не очень хорошо.

— А Мюрисепп и Куницына никуда не отлучались? Может быть, кто-то один из них?

Лу Мартин проницательно захихикал:

— Майор! У вас совсем не милицейское воображение. Я, положим, тоже недолюбливаю наших священных животных, но зачислить их в убийцы — это слишком.

Бычье Сердце и сам понимал, что слишком. Даже если предположить невероятное и смириться с мыслью, что эти два дохляка задумали извести Валевского. Но проклятый кооператив «Селена»! Слишком далеко и совсем уж бессмысленно. Чтобы обернуться из конца в конец, потребуется часа два с половиной — три, никак не меньше.

При самом благоприятном раскладе. Кроме того, и Векслер, и теперь вот Лу Мартин утверждают, что «священные животные» появились на шабаше в одиннадцать. Или сразу после одиннадцати. А по предварительным данным экспертизы, смерть Валевского наступила в районе полуночи.

Конечно, данные еще будут уточнены при вскрытии, но вряд ли время изменится кардинально. Кроме того, в эллинг Рома-балерун попал, будучи в полном здравии…

— Еще кофе? — спросил Лу Мартин.

Кофе категорически отказывался лезть в глотку Бычьему Сердцу. Да и высококалорийным Лу Мартином майор объелся до тошноты. Кроме того, существовала реальная опасность, что в кафешку, находящуюся на пересечении всех торговых путей из «Лиллаби», может завернуть Дейнека. Просто так, по закону подлости.

Ничто не мешало уйти, но без комментариев все еще оставалась одна реплика Лу Мартина: «С головой у Ромы было далеко не все в порядке. Особенно в последнее время».

В каком контексте у Валевского было не все в порядке с головой? И в чем выражался этот «непорядок»? И как долго длилось «последнее время»?

— Я бы хотел уточнить вот какой момент… Если я правильно понял, Валевский отличался определенной эксцентричностью поведения? — по максимуму смягчил формулировки Бычье Сердце.

Лу Мартин, казалось, только и ждал этого вопроса. Он откинулся на стуле, потеребил пальцами серьгу в ухе и пристально взглянул на Бычье Сердце.

— Это долгая история.

— Ничего. Я готов ее выслушать.

— Я не настроен говорить об этом сегодня. Как-нибудь в другой раз. Если вы не возражаете, конечно.

— Когда? — В голосе Бычьего Сердца невольно проскользнули нотки плейбоя пенсионного возраста, добивающегося свидания у юной прелестницы.

— Ну, не знаю, — закапризничал Лу Мартин. — Может быть, завтра… У меня репетиция до восьми. Подъезжайте к «Лиллаби»…

Бычье Сердце выполз из кафешки выжатый, как лимон. Никогда еще допрос свидетеля не давался ему с таким трудом.