И какое у него удивительное лицо, грубое, будто вырубленное из мореного дуба… Но до чего же значительное и наредкость славное… Интересно, в каких запасниках истории разыскали этого человека компьютеры и зачем подключили к действию, да еще таким поразительным образом? Личность-то не типичная для эпохи, совсем не типичная!»

Человек отвернулся, словно потерял интерес к Великому Физику, и как бы слился с массой, сделался таким как все.

«Почудилось, — облегченно вздохнул ученый. — Компьютеры свое дело знают…»

А на поле уже новый боец. Он молод и полон презрения к опасности.

Держится так, точно поединок со смертоносной машиной для него дело плевое.

Приглаживает густую огненно-рыжую шевелюру, которую тут же взлохмачивает ветер. Театрально машет рукой.

Раскланивается, благодаря трибуны за поддержку. Во весь рот улыбается…

И снова загрохотали барабаны. Рыжий нападает. Яростно и умело, словно прирожденный тореадор!

Трибуны ликуют. Вот это парень! Уж он-то себя в обиду не даст!

Азарт захватил и Великого Физика. В считанные минуты Рыжий сумел покорить старого ученого. Вопреки канонам исторического синтеза он воспринимался не как фантом или персонаж спектакля, а как человек во плоти и крови, более того, как переодетый современник.

Да, он поразительно походил на молодых современников Великого Физика ненаигранной открытостью, раскованностью, дружелюбием. В нем начисто отсутствовала та общая для престонцев черта, которую ученый мысленно обозначил словом «задавленность».

В окулярах стереоноклей мечется металлическая молния. Виртуозные выпады

Рыжего сопровождаются волнообразным ревом трибун.

— Браво, Ры-жий! Бе-ей!

— Раскошеливайтесь, гады!

Фраза подхвачена. На сей раз человек победит. Раскошеливайтесь, гады!

Рыжий усиливает натиск. Смотрите, она пятится!

Трибуны содрогаются от свиста и хохота. Хохот усиливается, звукометы захлебываются им. И вдруг — вопль. Отчаянный стотысячеустный вопль:

— Не-е-т!!!

Великий Физик кричит вместе с другими. Сквозь слезы он видит, как двое невзрачных людей в комбинезонах, трусливо поглядывая на трибуны, уносят тело Рыжего.

И опять гнев, не найдя выхода, сменяется тупой покорностью. В молчании трибун третий игрок со смертью выходит на поле.

Великий Физик не может на него смотреть: еще одна жертва! Но что это?

После нескольких вялых атак «жертва» ликующе вскидывает руку со шпагой: пурпурный круг поражен, механическое чудовище повержено!

А стадион зловеще молчит. И сидящий поблизости от Великого Физика, тот самый, который разговаривал с несчастным человечком, выплевывает ругательство.

— Все подстроено, будь они прокляты!

Угрюмая аморфная масса вытекает из ворот стадиона. Частица этой массы -

Великий Физик. Он чувствует себя морально уничтоженным, закрепощенным отныне и навсегда. Вся боль минувшего перешла в его сердце.

«Сколько же зла, сколько грязи за плечами человечества, — думает он. — И как же я ошибался, считая, что прошлое миновало. Нет, оно миновало лишь нас. Или мы счастливо миновали его. А для них наше прошлое — самое что ни на есть настоящее. В нем люди страдают и заставляют страдать других, становятся жертвой предательства и предают сами, проклинают и бывают прокляты… Не в ответе ли мы за такое недостойное человека прошлое?»

Кто-то кладет ему руку на плечо. Он ощущает ее тяжесть и не сразу осознает, что произошло невероятное.

«Неужели я сошел с ума?»

— Вы на пороге самого большого открытия в вашей жизни, — говорит человек, столь бесцеремонно разглядывавший Великого Физика на стадионе. — Прошлое неприглядно. Так исправьте его. Это в ваших силах!

И все исчезло. Четвертая стена отрезала Великого Физика от Престона во времени и пространстве.

«Что же со мной произошло?» — спрашивал себя ученый, сидя в своем вибрирующем кресле.

Оправившись от потрясения, Великий Физик байт за байтом проанализировал программу экскурса в Престон. Как он и предвидел, заговорившего с ним странного человека в программе не оказалось. Но, самое удивительное, в ней не было и Рыжего! Кто-то загадочным образом отрежиссировал спектакль, внес коррективы в действие.

«…Прошлое неприглядно. Исправьте его!»

Это ли не постановка задачи, грандиозная цель, которая так долго оставалась за горизонтом? Кто бы ни был человек с прес-тонского стадиона, фантом или реальность, спасибо ему!