– Выходи, парень, поговорить надо.

– Вы из милиции?

– Думай как хочешь.

Фары ещё одной подъехавшей машины осветили троицу. Веселые, наглые, уверенные в превосходстве.

– Вот и Сергуня прикатил. А ты один едешь, парень, и не страшно?

Из белой девятки вылез, очевидно, Сергуня и ещё двое дружков. Всего шесть.

– Вылезай, голубок, делиться будешь.

Жора Янсон распахнул дверь, повернулся на сиденье всем корпусом и свесил ноги наружу. От него потребовали:

– Покажи права, а заодно и бумажник. Зяма, проверь-ка груз.

Нож был приготовлен заранее, лежал на полу кабины. Зяма не дошел бы до боковой двери микроавтобуса. Но Жорику стало жутко любопытно как отреагирует братва на обнаруженное в его машине. Он продолжал сидеть, внешне спокойный. Лицо его скрывали густые волосы.

– Я сказал, давай бумажник, обезьяна!

Янсон сделал вид, что полез в карман, затем в бардачок.

– Куда я их подевал?

– Не придуривайся!

Зяма распахнул дверь автобуса.

– Тут кульки какие-то. Мягкие. Мясо, что ли? Ты мясник, парень?

– Мясник, - злорадно ответили из машины.

Сергуня обогнул автобус и подошел к Зяме как раз в тот момент, когда из-под разворачиваемых бандитом штор показались нога и рука человека. Зяма уперся взглядом в волосатого водителя. Сергуня тоже таращился на него, потом задал глупый вопрос:

– Ты труповоз?

– Трупопроизводитель.

Они были близко, были растерянны, были разочарованы и слегка напуганы. Взмах холодного кинжала достиг горячего горла одного и другого. Они уже ничего не могли сказать или крикнуть. В темноте Янсон не видел куда упали оба, вперед или назад. Он видел ещё четверых, до этой минуты наблюдавших за своим главарем. Одинокий и не опасный с виду водитель спрыгнул с сиденья, в руках - окровавленная сталь. Мужчины не успели применить оружие. Двое были при пистолетах. Одному Янсон отрубил руку вместе со стволом и перерезал глотку. Достал ещё двоих, а последний пытался бежать, но был заколот в спину.

Часа через полтора он приехал в Шапки, где был недавно в доме отдыха работников телевидения. Там безлюдно, там в овраге Янсон видел работающий бульдозер. Обращаться с такой машиной его ещё в юности на юге научил Сашко Романко. В охотку без всякой оплаты он иногда подменял в бригаде уходившего в запой Капитана. Тракториста звали так потому, что он мог играть на гитаре одну единственную вещь - "Гибель Титаника". По странному совпадению в пути к Шапкам по радио передавали о съемках самого дорогостоящего голливудского фильма - про "Титаник".

Еще через час Янсон сложит трупы в овраге, засыплет их землей, а место заровняет. По мере этой работы Георгий преображался. Потряхивая головой, вдруг стал более резким во всех движениях. Хоронил глумливо. Последним бросил в яму тело Лося.

Закопав трупы, Янсон отошел немного в сторону и углубился в лес. Сел, закурил. Сердце колотилось, сознание раздваивалось.

Убивать грех. Но не грех убивать садистов-преступников. Он избавил землю от подонков. А сам-то кто? Разве он судья - кому жить, кому не жить. Однако, пока бы милиция их натырила - много кровушки нормальных людей пролилось бы...

Что за черт! Янсону померещилось, что за деревом кто-то стоит... Он напряг зрение. Точно! Легкий ветерок всколыхнул что-то легкое, словно край платья. За деревом - женщина! Янсон не верил, не хотел верить. Неужели у него поднимется рука... Но она могла видеть его с убитыми! Не может быть... Черт! Черт! Черт! Янсон тихо встал и легкой перебежкой метнулся к дереву. Рука сама собой обнажила кинжал. Хрустнули ветки под его ногами, она должна была слышать этот хруст, ничего, он догонит её. Но женщина за деревом не пошевелилась. В лунном свете Янсон видел её бледную руку и плечи, слегка повернутую головку... Он схватил её сади за шею.

– Ни звука!
– прошептал ей в самое ухо.

Ухо было холодным. Глаза - остекленевшие. Неестественно твердые губы плотно сжаты. Она не могла ни кричать ни говорить. Она была не живой. Янсон в ярости полоснул её кинжалом по животу. От такого движения непременно вывалились бы кишки. Посыпались опилки. Какой олух притащил сюда манекен?! Чертовы телевизионщики! Фантазию им некуда направить. И тащил же в лес какой-то шизонутый гипсовую бабу! В одежде... И в неплохой одежде, не побоялся что украдут... Янсон замер. Показалось, что у дерева слева, шагах в десяти от него ещё кто-то стоит! Мужчина! Георгий решительно направился к нему. Мужчина стоял как статуя. То есть он и был ширпотребовской статуей. Вполне приличная шляпа на нем... Тут какая-то загадка... Бесцельно одетых манекенов в лесу просто так не оставят. А вон ещё один! Пройдясь быстрым шагом, Янсон насчитал двенадцать (!) манекенов.

– Что вы тут охраняете и от кого?

Георгий вспомнил, что в пансионате очень гордятся какими-то реликтовыми кедрами в леске неподалеку. Должно быть это и есть кедровник. Манекены поставили отпугивать зверей, птиц и грызунов? Другого объяснения Янсон не мог придумать. Потом из газет он узнает о шальном бизнесмене, Шапкинском выходце, выкупившем кедровник и оберегавшем его от зверья. Лесного и двуногого.

Возвращаясь к машине , Янсон обернулся, осененный новой идеей!

– Точно, я так и сделаю! Пусть все знают что бывает с беспредельщиками.