Я снова взглянул на антропометрические данные Бонпейн. Четыре фута одиннадцать дюймов, сто один фунт. Совсем крошечная, с такой легко справиться, не оглушая ее.

Но мой взгляд привлекло не это; за три часа копания в страданиях и садизме я успел привыкнуть к подобным ужасам.

Я заметил какой-то блик на буром ковре иголок и листвы, в нескольких футах от откинутой левой руки Мариссы Бонпейн. Что-то поймало жалкий свет, пробивающийся через густую хвою, и отразило его. Пролистав папку, я нашел протокол осмотра места преступления.

Тело обнаружил случайный прохожий, гулявший по лесу. Лесники и полицейские из трех департаментов тщательно прочесали лес в радиусе двухсот ярдов от тела, и все их находки были перечислены в «Списке улик, обнаруженных на месте преступления». Сто восемьдесят три предмета, в основном мусор — пустые банки и бутылки, сломанные очки от солнца, консервный нож, полусгнившая бумага, окурки — как табак, так и конопля; скелеты мелких животных, крупные свинцовые дробинки, две пули с латунными рубашками — прошедшие баллистическую экспертизу, но признанные не относящимися к делу, поскольку на теле Мариссы Бонпейн не было огнестрельных ран. Эксперты тщательно исследовали три пары кроссовок, обжитых насекомыми, и другие брошенные предметы одежды, и пришли к заключению, что все это попало на место преступления задолго до убийства.

А где-то в середине списка было:

Улика № 76. Игрушечный шприц, производство тайваньской компании «Томи-той», предмет из детского набора «Хочу быть врачом», импортировавшегося в США в 1989 — 95 годах. Местонахождение: на земле, в 1,4 м от левой руки жертвы. Отпечатков пальцев нет, органических остатков нет.

Отсутствие органических остатков могло указывать на то, что игрушка недавно попала на место преступления; с другой стороны, их могли смыть дожди. Я дочитал до конца дело Бонпейн. Никаких указаний на то, что кто-то обратил внимание на игрушечный шприц. Я вновь просмотрел материалы всех остальных преступлений, совершенных в штате Вашингтон. Больше никаких упоминаний о медицинских игрушках.

Марисса Бонпейн была последней из четырех жертв в Вашингтоне. Ее труп был обнаружен 2 июля, однако убийство предположительно было совершено 17 июня. Опять листать страницы. Майкл Берк получил диплом врача 12 июня.

Выпускной вечер?

Я стал врачом, вот мой шприц! Я врач!

Стетоскоп, шприц. Одна игрушка сломанная, другая целая. Я знал, что ответит на это Майло. Занятно, и что с того?

Возможно, он прав — пока что он всегда оказывался прав, черт его дери. И в действительности игрушку оставил в лесу какой-то малыш, гулявший с родителями.

И все же я не мог не строить догадок.

Послание... еще одно послание.

Мариссе: я врач.

Мейту: я врач, а ты нет.

Я перечитал заново примечания Фаско. Никаких упоминаний о шприце.

Возможно, следует сообщить об игрушке Майло. Если, конечно, у нас появится возможность поговорить.

Я снова раскрыл первую тетрадь, внимательно вгляделся в фотографии различных перевоплощений Майкла Берка. У меня в голове звучали слова дурацкой песенки: «Я узнаю тебя, узнаю все про тебя». Увы, Берк по-прежнему оставался незнакомцем.

Психопат с высоким интеллектом, похотливый убийца, мастер эвтаназии. Утешающий смертельно больных женщин, жестоко расправляющийся со здоровыми девушками. Между ними четкая грань. Такое помогает не только убийце, но и политику.

Или бизнесмену. Специалисту по недвижимости, по проблемной недвижимости.

У Майло заслуживающий доверия свидетель, у меня две игрушки. И все же характер ран одинаков. К тому же, Майло сам просил меня ознакомиться с папкой Фаско.

Отныне ты не у дел, и я занимаю твое место.

Разговаривая с Алисой Зогби, мы спросили, не было ли у Мейта сообщников, и она, практически признав их существование, небрежно отмахнулась от предположения, что доктора Смерть убил кто-нибудь из близких.

Элдон был гений. Он не стал бы доверять первому встречному.

Но Мейту пришлась бы по душе мысль взять в помощники профессионального врача. Это еще больше возвысило бы его в собственных глазах — практикант набирается опыта, следит за прекращением клеточной жизнедеятельности.

Стоит еще раз встретиться с Зогби. Она боготворила Мейта и хочет наказать его убийцу. Теперь я могу подбросить ей фамилию, общее описание внешности, и посмотреть, какой будет ее реакция. Чем я рискую? Надо будет позвонить ей сегодня же утром. В худшем случае она пошлет меня ко всем чертям.

Если же мне повезет, возможно, у нас появится новый подозреваемый.

Отличный от Ричарда. Кто угодно, только не Ричард.

Вытянувшись на старом кожаном диване, я накрылся шерстяным пледом и уставился в потолок, понимая, что больше не засну.