– Ну, и что же?
– скучным голосом спросил он.

– Люди не извлекут из "Абицеллы" никакой пользы, - пояснил удивленный Рот.

– Ну, и что же?

Здесь Рот уже растерялся.

– Простите, не понимаю...

– Хуже от этого они жить не станут, правда?
– сказал Кинг.

– Но могли бы жить лучше, - с жаром заговорил Рот.
– Если бы те средства, которые тратятся сейчас на производство конструкционной стали и бетона, пустить на продукты питания, можно было бы накормить досыта еще несколько миллионов людей.

– Чего же вы от меня хотите?
– с той же тоскливой интонацией спросил Кинг.

– Чтобы ваше имя возглавило петицию к правительству, под которой поставят подписи известные деятели науки и культуры.

Кинг закурил сигарету и выпустил струйку дыма прямо в экран.

– Рот, я сожалею, что начал этот разговор.

К подобному обороту дела Рот, видимо, готов не был. Во всяком случае, его лицо на экране выглядело обескураженным.

– Я понимаю, сэр, вы очень заняты, - принялся он уговаривать Кинга, но ведь чтобы подписать петицию - достаточно одной минуты.

Кинг сделал глубокую затяжку, выпустил струю дыма, из которой получилось штук пять кругленьких колец, поплывших в кильватер одно за одним прямо в глазок телекамеры.

– Видите ли, Рот, дело в том, что я вовсе не намерен подписывать эту петицию.

При этих словах Рот вздернул голову, как будто его ударили по щеке.

– А чтобы объяснить вам, почему я ее не подпишу, - продолжал Кинг, потребуется очень много минут.

– Если это вообще можно объяснить, - сказал Рот.

Он снял очки и принялся протирать стекла. Вначале Кинг следил за ним со снисходительной усмешкой. Без очков лицо Рота, как это бывает у близоруких людей, стало каким-то беззащитным. Кинг даже испытал к нему некоторое сочувствие.

– Скажите, Рот, чего вы суетитесь?
– мягко спросил он.
– Неужели вы не понимаете, что все ваши воззвания, петиции, конгрессы не имеют к судьбам человечества ровным счетом никакого отношения?

– Сэр Томас!
– Рот поднял голову.
– Пока на земле люди умирают от голода, мне живется не очень спокойно. Да и вам, я думаю, тоже.

– Значит, вы хотите уничтожить голод?
– Кинг с грустью покачал головой.
– Милый мой писатель, человечество создано Природой, и она никогда не допустит, чтобы люди ели досыта. Ибо неутоленная жажда сытой жизни есть двигатель прогресса, а сытое общество обречено на застой. Будьте уверены, если бы это было не так. Природа давно позаботилась бы накормить людей.

– По-моему, Природа здесь ни при чем, - ответил Рот.
– Все дело в самих людях, которые пока не могут жить в справедливости и мире.

– А кто создал людей такими?
– в азарте выкрикнул Кинг.
– Природа!

– Не согласен, - спокойно сказал Рот.
– И лучшим опровержением ваших слов, сэр Томас, является ваша жизнь.

Кинг криво усмехнулся.

– Что вы знаете о моей жизни?

– Только то, - ответил Рот, - что вы человек, посвятивший свои лучшие годы бескорыстному служению науке, а следовательно, и человечеству.

Кинг поморщился и даже прикрыл лицо рукой. Громкие слова всегда вызывали у него ощущение неловкости, особенно если их начинали навешивать на его имя.

– Хотите, я скажу вам, ради чего я занялся наукой?
– тихо спросил он. Я родился в бедной семье. Доведенный до отчаянья унизительной нуждой, я еще в юности дал себе клятву, что добьюсь всего, чего у меня нет. А мне не хватало, считал я, денег, сытой жизни, красивых женщин. Одни добиваются этого подлостью, грязным политиканством или бандитизмом, я добивался всего своими мозгами.

Рот изобразил скептическую усмешку.

– Что-то не видно, чтобы вы наслаждались этим теперь.

– Только потому, что прежде чем получить Нобелевскую премию, а с ней славу и деньги, я успел понять, как, в сущности, низка цель человеческой жизни.

– Это опять-таки зависит от самого человека, - возразил Рот.

– Черта с два!
– Кинг вскочил с кресла и уставился прямо в глазок телекамеры.
– У всех людей одна цель, та же, что у комара, трески и кенгуру - размножаться. Только люди делают это лучше, ибо Природе было угодно избрать человека своим фаворитом и она наградила его всеми качествами, обеспечивающими неограниченное размножение: тщеславием, алчностью, жаждой комфорта. А грубейшее из стремлений - половой инстинкт коварно превратила в утонченное чувство, которое мы нежно именуем любовью. Да, Рот, как ни прискорбно, все эти качества, делающие человека активным, смелым, предприимчивым, в конечном счете служат одному - делу размножения.

– Позвольте возразить, сэр?
– попытался прервать его Рот, но Кинг уже не мог остановиться.

– Каждый человек мечтает о славе. Ради нее он совершает благородные поступки. И слава дает ему лучшую из женщин. А женщина родит ему детей. Каждый человек хочет иметь деньги. Ради них он совершает и благородные и подлые поступки. И деньги дают ему лучший дом, где будет жить лучшая женщина и растить своих лучших детей. А дети еще с пеленок начнут мечтать о славе. И так без конца. Человек считает себя царем природы, а на самом деле он всего лишь марионетка в ее огромном театре, где рядом с ним на вторых ролях лицедействует прочая крупная и мелкая тварь. И поняв это, я решил навсегда устраниться из так называемой общественной жизни, ибо пособлять Природе в ее глумлении над людьми я не хочу.