– Как за что?
– сказала она, от удивления забыв, что надо писать, - За услуги, разумеется, это стандартная такса.

– Какие услуги? Ведь никаких услуг не было!

– Согласно правилам, если ты вошел в мою комнату, то совершенно неважно, сколько ты тут пробыл, и чем мы занимались. Это как в автобусе: залез - плати, и не имеет значения - ехать тебе сто километров или всего один метр.

– Но мы даже и одного метра не проехали, давай по крайней мере начнем, чтобы я знал, за что платить.

– Ну, если ты так хочешь...
– сказала она кисло. Медленно сняла с книжной полки томик Кьеркегора, открыла шкаф, достала оттуда длинное коричневое платье с рукавами и замерла в нерешительности.

– Платье одевать, или можно так?
– спросила она Сергея.

– Можно без платья, - милостиво разрешил он, - И кстати, оставь в покое книжку, я прочел ее еще на втором курсе.

– В самом деле?
– обрадовалась она, - Если бы ты только знал, до какой степени мне опротивели все эти Хайдегеры и Шопенгауэры, так хочется просто потрахаться с хорошим парнем вроде тебя, безо всех этих модных извращений.

Она подошла к нему и просунула руку между пуговицами его рубашки.

– Ты знаешь, Красавчик, ведь я влюбилась в тебя еще в третьем классе, когда первый раз увидела по телевизору. Тебя тогда показывали в связи с тем нашумевшим ограблением банка, ну, ты помнишь. Ты был такой красивый, в темно-синей тройке в полоску, бледно -голубой рубашке и в красном галстуке. Судья по сравнению с тобой был просто сморчок, не смотря на свою горностаевую мантию и шапочку с кисточками. Я тогда поклялась себе, что сделаю все что угодно, преодолею все препятствия, но добьюсь своего: я буду с тобой. И вот теперь, мы с тобой вдвоем в этой комнате, ты и я. И я до сих пор не могу в это поверить, мне кажется, что все это сон...

В процессе своего монолога девица медленно расстегивала пуговицы на рубашке Сергея, не забывая при этом томно закатывать глаза и в порыве страсти покусывать свои губы. Покончив с рубашкой, она принялась за брюки, и на слове "сон" брюки упали на пол, слабо звякнув пряжкой ремня. И почти в это же время в дверь постучали.

– Откройте немедленно, полиция нравов!
– прозвучал из-за двери хриплый мужской голос.

– Это он, Хлыст!
– жарко зашептала девица, - Я же предупреждала! Прячься скорее!

– Да куда здесь спрячешься?
– спросил Сергей, оглядываясь по сторонам.

В это время в дверь опять постучали, уже громче и настойчивее.

– Открывайте, или сейчас выломаем дверь!

– Лезь под диван!
– скомандовала девица.

Сергей хотел возразить, что под диваном он никак не поместится, слишком мало места, да и не имеет смысла, все равно найдут, но в это время от мощного удара дверь рухнула на пол, и дальнейшая дискуссия потеряла всякий смысл. В комнату ввалилась довольно живописная компания молодых здоровых парней, в центре которой был чрезвычайно высокий и худой человек неопределенного возраста, с лицом сморщенным, словно сушеная фига, в узком парчовом пиджаке и невероятно широких малиновых шароварах. На безымянном пальце у него сверкал рубин размером с хорошую сливу. "Хлыст" - подумал Сергей, невольно поразившись, насколько точно кличка передает сущность своего носителя.

– Привет, Красавчик!
– сказал Хлыст неожиданно тонким, писклявым голосом, - давно не виделись, и где ты только все пропадаешь?

– Да так, - Сергей неопределенно пожал плечами - Дела.

Он давно уже понял, что его все принимают за кого-то другого, но доказывать что это не он, что это просто так неудачно была сделана пластическая операция, было бессмысленно, никто бы все равно не поверил.

– А ведь за тобой должок, Красавчик. Помнишь, четыре месяца назад ты взял у меня товар на полтора лимона, деньги обещал на следующий день и исчез. Так где же деньги, Красавчик?

– Полтора миллиона? Рублей?
– Сергей неожиданно для себя как-то глупо хихикнул, таких мелких купюр он уже давно не видел.

– Зеленых, идиот!
– сверкнув золотым клыком, поправил его стоявший рядом с Хлыстом парень в черной кожаной куртке и таких же штанах. Ростом он чуть ниже Хлыста, но зато в ширину превосходил своего патрона по крайней мере вдвое.

Сергей поднял с кресла пиджак, достал из внутреннего кармана зеленую пачку и протянул Хлысту. Но деньги у него перехватил почему-то клыкастый и стащив резинку, принялся быстро, почти как счетная машина, пересчитывать купюры.

– Девять семьсот!
– сообщил он, закончив работу и передавая хозяину деньги.

– Маловато, Красавчик! А где остальные?
– спросил Хлыст засовывая доллары в карман.

– Это все, - ответил Сергей честно, - У меня больше ничего нет.

– В таком случае, Красавчик, я думаю, ты не будешь на меня в обиде если я поступлю с тобой по закону. Мармон!
– Хлыст щелкнул пальцами, и от толпы шестерок отделился бритый налысо человек в желтом балахоне с разомкнутым железным кольцом в руках. Приставив к шее Сергея железяку ,он забормотал вялой скороговоркой: