После того как польские армии, расположенные в западных районах страны, в большинстве потерпели поражение, когда речь могла уже идти лишь о том, будут ли они полностью разбиты или какая-то их часть сумеет выйти из-под удара, польское командование все более теряло реальные перспективы и надежду изменить ход событий. В глубине страны отсутствовали резервы. Перевозить войска к фронту, линию которого высшие штабы знали плохо, становилось почти невозможным из-за развала работы находящихся под авиационными ударами железных дорог. Отступление на ряде участков фронта становилось все более хаотическим.

Кризис буржуазного режима Польши заключался в том, что правящие круги не смогли в момент испытаний объединить страну и армию для борьбы против фашизма. Неразрешимые противоречия государственного и общественного строя буржуазно-помещичьей Польши теперь выступили наружу с потрясающей силой и становились ясными как для одной, так и для другой стороны, вселяя в одних все большую уверенность, в других - все большее отчаяние{109}. И чем быстрее распадался польский фронт, тем смелее становились немецкие танковые командиры, двигая все дальше свои колонны и создавая те пресловутые "танковые клинья", которые вскоре все, кто мыслил мюнхенскими категориями, стали считать олицетворением каких-то совершенно необычайных приемов ведения войны, против которых невозможно бороться.

Глубокие прорывы на южных участках фронта открыли немецким танковым дивизиям путь на Варшаву, в Галицию и в Силезский промышленный район. Замысел новой стратегической операции, изложенный в директиве Браухича, отданной во второй половине дня б сентября, выглядел так:

"1. Из сведений о противнике следует, что он отходит за линию Висла Нарев и больше не собирается вести впереди этой линии решающие бои...

Возможно, происходит создание ударной группы на Нареве силой примерно самое большее в 4-5 дивизий. Не исключено дальнейшее ее усиление за счет войск, отходящих через Варшаву. Создание группировки в районе Лодзи составляет последнюю попытку противника к удержанию столицы... Предполагается, что создание группировки в районе Кельце больше невозможно. Противник здесь надеется перед быстро продвигающимся флангом 10-й армии отойти за Вислу на юго-восток. Его уничтожение на западном берегу Вислы будет едва ли возможно... (курс. наш.
– Д. П.).

2. В связи с этим ставятся следующие задачи: группа армий "Север" быстро продвигается 3-й армией через Нарев, чтобы воспрепятствовать планомерному созданию обороны реки, и далее развивает наступление через Буг в направлении Варшава - Седльце, чтобы свернуть с севера фронт на Висле...

Группа армий "Юг" одновременно с уничтожением армии "Лодзь" препятствует созданию обороны на Висле, ...14-я армия наносит удар через Сан в общем направлении на Люблин... Дальнейшая оперативная цель: охват остатков польских главных сил восточнее Вислы" (курс. наш.
– Д. П.){110}.

Перенеся действия восточнее Вислы, германское командование не только начало вторую операцию, но и нацеливало наступление вермахта все ближе к границам Советского Союза.

II

Первые три дня гитлеровской агрессии в Польше, т. е. 1, 2 и 3 сентября 1939 г., имели особое значение для формирования дальнейшей политики и военно-политической стратегии западных держав по меньшей мере вплоть до лета 1940 г., т. е. до падения Франции. Именно тогда французская и британская политика открыла перед третьим рейхом такие перспективы и возможности, что Гитлеру и его генеральному штабу оставалось лишь воспользоваться ими. Но именно вскоре после этого постепенно становится все более очевидным просчет исходной идеи всей "большой стратегии" германского верховного командования.

Политика Англии и Франции в начале второй мировой войны была прямым и логическим продолжением довоенного политического курса правящих кругов обеих держав с его настойчивым стремлением добиться соглашения с гитлеровской Германией на общем фундаменте антикоммунизма и за счет взаимных уступок. Захват Гитлером Польши, этого важного партнера Англии и Франции на востоке Европы, рассматриваемого ими в качестве противовеса Германии, антисоветского бастиона и опорного пункта влияния на Юго-Восточную Европу, был совершенно неприемлем для западных держав. Такой захват имел бы следствием лишь новое резкое усиление политических, экономических и военных позиций третьего рейха в ущерб Англии и Франции. Конечно, имелись надежды на агрессию Германии против СССР после выхода германских армий к советским границам в случае успеха Гитлера в германо-польской войне, но такое столкновение пока еще, особенно в условиях заключенного 23 августа советско-германского договора, было проблематичным, а нападение на Польшу - реальностью.

Резкое обострение империалистических противоречий в результате открыто обнаружившегося теперь нового шага Германии к занятию преобладающих позиций в Европе создало для правительств Лондона и Парижа обстановку, требующую немедленных кардинальных решений.

Народные массы Англии и Франции были полны решимости оказать сопротивление фашистскому агрессору; значительная часть господствующих классов, широкие круги общественности обеих стран не желали снова отступать и позволить германскому фашизму добиться решающего преобладания в Европе. Давление этих взаимодействующих сил в Англии и Франции привело к такой ситуации, когда объявления войны Германии уже невозможно было избежать.

Политика Гитлера и Риббентропа с началом войны представляла собой открытую спекуляцию на мюнхенских тенденциях тех политических кругов стран Запада, которые еще продолжали думать о сделке с фашизмом. Выступление Гитлера в рейхстаге в 10 часов утра 1 сентября рассчитывалось именно на эти круги. В тот же день британский кабинет после длительного заседания решил направить гитлеровскому правительству "ноту предостережения": "По многим сведениям, немецкое наступление в Польше развивается. Этим германское правительство создало положение, когда Англия и Франция должны выполнить свои обязательства, данные Польше... Я сообщаю, - писал Чемберлен, - что правительство его величества без колебаний выполнит свои обязательства Польше, если германское правительство не готово... приостановить наступление против Польши и не готово немедленно вернуть свои войска с польской территории"{111}.