Шрифт:
— Мой сын Бронислав… Извинись же перед панной Магдаленой за свой бестактный поступок.
Толстый молодой человек проворчал с низким поклоном.
— Про… прошу прощенья, сударыня. Хотя, право, не знаю, за что?
— За то, что осмелился спать в комнате панны Магдалены.
— Все меня попрекают, говорят, соня! Но ведь должен же человек спать!
Вошел Коркович-старший.
— Ну! — крикнул он сыну. — Расскажи-ка мне, что вчера произошло в банке?
— А вы, папаша, уже поднимаете шум! — ответил сын. — Честное слово, я уйду от вас!
— Прошу тебя, Пётрусь, оставь его в покое, — вмешалась мать. — Стася, позвони.
Вошел Ян, закрывая платком нос.
— Ты почему не прислуживаешь за чаем? — спросил хозяин.
— Позвольте, барин, поблагодарить вас за службу.
— Что это значит? — грозно крикнул хозяин.
— Да так! — ответил слуга. — Вы, барин, только и знаете, что оскорблять человека, а потом удивляетесь…
— Ну-ну! Не болтай пустого! Ничего с тобой не случилось!
— Легче вам, барин, бить, чем мне принимать побои! — пробормотал Ян.
Изумленная и перепуганная Мадзя подумала, что в доме Корковичей есть много странностей.
Глава третья
Каково учить чужих детей
Пани Коркович пользовалась в доме неограниченной властью. Только ее боялись слуги, только ей уступал муж, только ее приказания выполняли девочки и даже обожаемый сын, который не очень-то слушался папаши.
Она подчинила себе домашних лишь после того, как они оказали ей большее или меньшее сопротивление. Каково же было ее удивление, когда через некоторое время она обнаружила, что в доме рядом с нею вырастает новая фигура — Мадзя.
Веселая, вежливая даже с прислугой, Мадзя с каждым днем приобретала в доме все больший вес, хотя сама никогда не противоречила хозяйке и была гораздо послушней, чем Линка и Стася. Все чувствовали ее присутствие, и прежде всего сама хозяйка, хотя она никак не могла постигнуть, как же это получается.
Через несколько дней после приезда Мадзи пани Коркович торжественно вызвала гувернантку в гостиную, чтобы дать ей указания, в каком направлении должны вестись занятия с барышнями.
— Панна… панна Бжеская, — начала пани Коркович, рассаживаясь на диване, — вам надо съездить к панне Малиновской и спросить у нее, каких учителей она могла бы порекомендовать для моих девочек. Так или иначе, я полагаю, что мужу придется пригласить пана Романовича, он ведь читал в апреле лекцию в ратуше и осенью тоже будет читать. Кроме пана Романовича, мы пригласим еще кое-кого…
— Сударыня, — сказала Мадзя, — а зачем нашим девочкам учителя?
Пани Коркович вздрогнула.
— Что? Как зачем?
— Трудно сказать, что дадут девочкам уроки, — продолжала Мадзя, — а меж тем расходы предстоят большие. Если даже считать, что в день у них будет два урока по два рубля, и то в месяц составится около ста рублей. Мое жалованье, уроки музыки и рисования стоят девяносто рублей, всего получится около двухсот рублей.
— Двести! — в замешательстве повторила пани Коркович. — Я об этом не подумала. Но у нас будет группа, человек десять, так что на каждую ученицу придется каких-нибудь двадцать рублей, а то и того меньше…
— А вы уже набрали эту группу?
— Я как раз этим занимаюсь. Но сейчас у меня еще никого нет, — с беспокойством ответила пани Коркович.
— Давайте, сударыня, сделаем так. Когда вы наберете группу, тогда мы и обратимся к учителям, а пока я буду повторять с девочками то, что они проходили в пансионе и успели уже подзабыть.
— Двести рублей в месяц! — шептала дама, вытирая платком лицо. — Ясное дело, придется подождать. — Минутку передохнув, она прибавила: — Итак, решено. Я займусь подбором группы, а вы спросите у панны Малиновской, каких она может рекомендовать учителей. А пока повторяйте с девочками то, что они прошли в пансионе.
— Хорошо, сударыня.
Пани Коркович была довольна, что окончательный приказ исходил от нее и что Мадзя без возражений согласилась его выполнить. Она была довольна, но в душе у нее осталось смутное чувство тревоги.
«Двести рублей! — думала она. — Как это мне сразу не пришло в голову? Что ж, на то она и гувернантка».
Это было только начало.
В жаркие дни пан Коркович-старший с незапамятных времен привык являться к обеду без сюртука. Однажды в конце августа выдался такой знойный день, что пан Коркович уселся за стол без жилета. Мало того, он расстегнул манишку, откровенно обнажив красную грудь, покрытую густой растительностью.
Рядом с матерью развалился пан Бронислав, лакей побежал звать барышень, и вскоре в столовой появились Линка, Стася и, наконец, Мадзя.
— Мое почтение, панна Магдалена! — крикнул хозяин, наклонясь, отчего грудь еще больше раскрылась.
— Ax! — вскрикнула Мадзя и бросилась за дверь.
Пан Бронислав вскочил с места, а пан Коркович спросил удивленно:
— Что случилось?
— Как что случилось? — сказала Линка. — Ведь вы, папочка, раздеты.
— Ах, черт подери! — пробормотал хозяин, хватаясь за голову. — Попросите сюда панну Магдалену. Вот дьявол!..