– Пресветлый, я молюсь, чтобы вы оказались правы, - совершенно искренне сказал Армахог.

Талигхилл засмеялся, пряча за смехом усталость:

– Полноте, Армахог. Зная мое отношение к Богам, говорить о том, что вы молитесь, чтобы я оказался прав?.. Это не смешно.

Старэгх развел руками:

– Вы правы, мой правитель. Это не смешно. И думаю, Боги поступят по своему усмотрению. Если пожелают, помогу нам, не глядя на то, что вы в них не верите. А нет - значит нет.

– Подобный фатализм мне не нравится, - нахмурился Пресветлый.
– От него веет пораженческими настроениями. Надеюсь, вы не станете распространяться о своем мнении по поводу "Божественной помощи".

Не дожидаясь, пока старэгх ответит, Талигхилл перешел наконец к изложению своего плана.

– Так вот, о том, что пришло мне в голову, пока я выслушивал Харлина и прочих. Нам, как я уже говорил, нужно время и силы. Бесспорно, время мы можем выиграть только одним способом: задержав противника в ущелье Крина.

– Простите, что перебиваю вас, Пресветлый, но только что я понял существует еще один способ.

Талигхилл вопросительно изогнул правую бровь:

– Да? Какой же?

– Переговоры, - объяснил Армахог.
– Мы можем выслать к военачальникам хуминдарской армии парламентеров, которым будет приказано как можно дольше вести переговоры с врагом.

– Но согласитесь, что времени, которое мы выиграем таким образом, нам все равно не хватит на мобилизацию армии.

– Согласен, - кивнул старэгх.
– Но это все же лучше, чем ничего.

Талигхилл медленно покачал головой:

– Нет. Конечно, отказываться от этого варианта мы не будем. Но... Вернемся к тому, о чем я так упорно пытаюсь рассказать. Не вызывает сомнений, что нам придется встретить хуминов в Крина - как бы не задержало их посольство. Также не вызывает сомнений, что те силы, которые мы можем сейчас послать в башни, способны дать нам фору во времени - но после они будут нужны нам здесь. Вывод напрашивается сам собой: когда хумины обнаружат горные тропы и станут обходить ущелье с флангов, мы отведем большее количество воинов из башен, а оставим там только минимальный состав, способный ввести врага в заблуждение относительно реальной численности гарнизонов в ущелье. Таким образом мы выиграем время и сохраним бо льшую часть наших сил.

– Насколько я понял, - мрачно произнес Армахог, - часть воинов должна будет полечь в тех башнях. Но никто не захочет добровольно умирать ради каких бы то ни было идеалов. Если вы думаете иначе, то прошу вас, избавьтесь от подобных заблуждений, пока не поздно!

– Странно слышать от вас такие слова, старэгх. Мне кажется, вы преувеличиваете.

– Разумеется, я преувеличиваю, - спокойно сказал Армахог.
– Кое-кто, конечно, согласится умереть во имя того, чтобы остальные смогли выиграть эту войну. Просто здесь примешивается одна маленькая деталь, которая все портит. Те, кого вы изберете в качестве откупных жертв, в душе будут обиженно вопрошать: почему выбрали именно меня? Потом учтите - в течение некоторого, как мы рассчитываем, - весьма продолжительного времени, -"смертники" и "несмертники" будут находится рядом. Единственное чувство, которое может возникнуть у них друг к другу, - ненависть. Думаю, к урочному часу они просто перегрызут глотки своим соседям, но не выпустят их из башен.

– Вы правы, - удрученно признал Талигхилл.
– Если честно, я даже ожидал от вас подобных слов. Но очень уж не хотел говорить о другой возможности.

– Считаете, таковая существует?

– Да, - Пресветлый потер переносицу и на мгновение закрыл глаза. Он жутко устал - и от этих церемоний, и от этого разговора. От разговора - в особенности.

– Такая возможность существует, - молвил он наконец.
– Ничего не говорить тем, кого мы выберем для того, чтобы прикрыть отход основной части войск.

– Жестоко.

– Но эта жестокость вызвана исключительно необходимостью, - правитель сцепил пальцы в замок и уперся в него подбородком.
– Мне тоже не нравится эта идея, но другого выхода я не вижу.

Армахог кашлянул:

– Я, признаться, тоже. Но...

– Давайте отложим споры на потом, - попросил Пресветлый.
– Скоро вечер, все снова соберутся, я разберусь с ними, а потом выслушаю ваши возражения. Остальным говорить пока ничего не будем.

Он вздохнул и снова потер переносицу.

– Ступайте, Армахог. Ступайте.

Старэгх поклонился Пресветлому и вышел. Двери за ним тяжело лязгнули, и в зале наконец появилась тишина. Она неслышно подошла к Талигхиллу, присела рядом, приобняла за плечи и поцеловала в лоб - так целовала мать, когда он, наигравшись за день, начинал дремать за ужином. Правитель хотел было подняться и идти в свои покои, чтобы как следует выспаться перед вечерним совещанием, но...

Сам не заметил, как заснул.

/смещение - огненная кисточка, которая оставляет на глазах оранжево-золотистую полоску/

Тэсса вышла из ворот дворца и остановилась на минуту, оглядываясь по сторонам.

Вечерело. Солнце еще не упало за линию горизонта натертым до блеска медяком, но из-за высоких домов, выросших по обе стороны улицы, свет его почти не попадал сюда. Было не слишком людно: задержавшиеся лоточники торопливо шагали по домам да на дальнем перекрестке гнусавил слепой нищий. И еще - в сточной канаве рылась одинокая курица. Н е п о н я т н о - к а к о н а о к а з а л а с ь в т а к о м м е с т е о д н а и п о ч е м у д о с и х п о р н и к т о н е т о р о п и т с я п о з н а к о м и т ь е е с о с в о е й к а с т р ю л е й ?