– Да-а, - сказал Женька и замолчал, потому что других слов у него не было.

Славка стыдливо переминался с ноги на ногу. С одежды текли на аккуратный коврик под дверью грязные ливни. Зубы Славки стучали громко и отчетливо.

– Раздевайся, - приказал Женька.
– А то челюсти выпадут.

– Ш-швои... н-не вы-выпад-дут...

Прыгая на одной заледенелой ноге, Славка пробовал всунуть другую в тренировочные штаны, предложенные Женькой, а тот героически включал стиральную машину.

– Ну?
– спросил он коротко, бросая Славке полотенце и ставя на газ чайник.

– Что?

– Солнышко.

– Где?

Женька покрутил пальцем у лба и показал на окна веранды.

– А еще Никодимовна деду рассказывала, как ты исчез посреди улицы.

Никодимовна была их общая соседка, ябеда и сплетница. Но в конце концов растворяться у нее на глазах это не повод. Было видно, что Женька не отступится. Спас Славку закипающий чайник. Женька забегал с ним в поисках подставки и временно отстал. А Славка подвернувшимся под руку огрызком карандаша стал корябать покрывающую стол газету.

– Здорово, - оценил неслышно подкравшийся Женька. (Вот интересно, а если бы он слышно подкрадывался?) Славка взглянул на свои художества. Газету украшал впечатляющего вида самострел.
– Сделать можно.
– Женька водрузил чайник на край стола.

– В школе много шуму было?

– А-а...
– друг пожал плечами.
– Звонок прозвенел. Но она грозилась брату сообщить. На варенье.

– Пусть. Она сообщала уже.

Славка задумчиво зачерпнул, не глядя, и тут же метнулся к раковине, жутко плюясь и хватая воздух открытым ртом.

Женька удивленно потянул себя за ухо. Оказалось - больно.

– Ты сдурел?

– Я-а? Это ты сдурел! На!
– банка с вареньем очутилась у Женьки под носом. Женька осторожно принюхался.

– А, солидол. Это я велик смазывал. Так будешь рассказывать или нет?

Славка пришел домой, когда уже темнело. Полез за учебниками. Из тетрадки по математике выпал листок. "Навь. Надия." Силуэт всадника. "Карна. Димка сказал - страхолюдина. Димка дурак. Ночь протечет..." Какой он глупый был еще позавчера. С Олькой драться полез, потому что она на весь класс объявила, что он стихи пишет. Ну и что! Лицо Карны стояло перед ним. Славка единым движением сбросил со стола учебники, расправил альбомный лист и нацелил карандаш.

Глава 7.

– Сла-ва!
– грозным тоном вопросил Дмитрий.
– Куда ты девал анальгин из аптечки?

– Кончился, - невнятно буркнул Славка, дорисовывая хвост коня.

– Он не мог кончиться, там четыре пачки было.

– Ну, тогда я его съел.

– С упаковкой?!
– брат сегодня явно не страдал чувством юмора.

– Не, упаковку я в унитаз выбросил.

Считая, что разговор окончен, Славка вновь уткнулся в рисунок. Дмитрий взял его за плечо:

– Владислав, я говорю совершенно серьезно! Я, конечно, не верю, что мой брат самоубийца...

– Угу, - Славка ткнул кисточкой в черную краску.

– Славка! Повернись ко мне немедленно! А то я тебя излуплю.

– Это непедагогично, - сообщил Славка, но все же повернулся.

– Куда ты дел таблетки?

– Правду говорить?

– Правду.

– Если я скажу правду, ты все равно не поверишь.

Дмитрий мысленно схватился за голову. И посочувствовал Елене Иосифовне, от души.

– Изверг, - сказал он мрачно.
– Все равно говори.

– Это для Карны.

Дмитрий молча сел на стул. Анальгин и древнее божество у него в голове никак не вязались.

– Не пори чепуху, - сказал он уныло.

– Я же говорил, что не поверишь.

– В общем, так, - твердо объявил Дмитрий.
– Или через полчаса анальгин лежит на месте, или ты от меня шагу не ступишь, ясно?

– А на твои свидания мы тоже вместе ходить будем?
– невинно поинтересовался брат.

– На свидания я тебя запру! В ванной!

Славка тяжело вздохнул и вернулся к недокрашенной лошади. Вот и говори взрослым правду, думал он, себе же хуже. Из кухни донесся запах жарящейся картошки. Может, голодовку объявить?

– Эй, Лихослав!
– весело крикнул оттуда Дмитрий.
– Что за дама у тебя над кроватью? Я ее раньше не видел!

– Я же не интересуюсь, куда ты Аллочку свою вешаешь, - буркнул Славка.

Нахмуренный Дмитрий вырос на пороге:

– Алла - очень хорошая девушка. И, я оч-чень тебя прошу, отзывайся о ней уважительно.

– А ты - о Карне.

Дмитрий снова сел на стул.

– Еще раз услышу в доме это имя..!

– Услышишь, - пообещал Славка зловеще. Вспомнил, как братцу досталось древком сулицы по лбу, и решил, что это ненадолго помогло. И вздохнул.