– Я думаю, стоит мне подойти ближе, и ты накинешься, чтобы высосать из меня жизнь, несмотря ни на какие охраняющие меня законы, – ответил он и вгляделся в нее пристальнее. – Ведь твое настоящее тело теперь лежит там, в твоем доме из белого камня, и разлагается, потому что ему не хватает того, что ты сейчас ищешь… и уже скоро начнутся твои вечные муки в объятиях смерти. Я мог бы только пожалеть тебя, Ринель, если бы ты знала, что означает это слово.

Ткани ее лица на глазах потемнели, сливаясь в маску тления, а затем стали распадаться… он поспешно отвернулся. Но голос все еще звал его.

Вскоре призывы сменил бессловесный мучительный вой, который постепенно стихал, и наконец наступила гробовая тишина. Дорога под ногами Оуэна повернула, и теперь перед ним был дом Мирдина.

Вдруг на дорожке появился Кайтай, а рядом с ним – Зельза. Оуэн встал как вкопанный, удивленно глядя на них.

– Оуэн, – начал Кайтай, тонко улыбнувшись. – Подожди.

– Ведь мы с Кайтаем тоже помогали тебе служить Мирдину Велису, – заговорила Зельза, радостно улыбаясь. – То, за чем ты сюда шел, уже никому не нужно. Все кончено.

– Волшебник уничтожил всех призраков, которых призвали против него, – продолжал Кайтай, – так что считай, нам повезло… он простил нас, потому что мы служили ему. Пойдем отсюда, нам пора в обратный путь.

Оуэн долго вглядывался в лицо Кайтая, затем взгляд его упал на лицо Зельзы и остановился на нем. Оуэн улыбнулся и кивнул.

– Боги, укрепите мне руку! – воскликнул он, замахнувшись топором. Кайтай вскинул руки с диким криком, но лезвие прошло насквозь, и кровь хлынула фонтаном.

Пока Оуэн расправлялся с Кайтаем, Зельза кинулась на него с маленьким кинжалом, но он увернулся и размахнулся снова. Топор почти перерубил ей шею, и она упала с тяжелым стуком.

Он зажал себе кулаком рот и отступил. Холодный ужас сжал его сердце, когда он вновь взглянул на тела, распростертые на дорожке.

Это была одна из ловушек Мирдина. Во всяком случае, должна была быть.

– Слушай, колдун, у меня не было выхода, – закричал он в раскрытую дверь дома. – Ловушка это или нет…

Но два поверженных тела не исчезали, и кровь, растекшаяся ручейками, уже начала всасываться в гравий дорожки. У Оуэна закружилась голова, но он пошел прямо в дверь и дальше, к сверкающей колонне из зеленого камня, на которой стоял череп Мирдина Велиса.

Он шел очень долго.

Чем ближе подходил Оуэн, тем сильнее навстречу ему дул ветер – это был ледяной вихрь, и он становился все холоднее. В лицо хлестал снег, и Оуэн начал тонуть в сугробах. Сквозь метель он увидел, как далеко-далеко, на недоступной ледяной горе, сверкнул зеленый камень колонны. Ему подумалось, что если остановиться на мгновение, то можно будет хоть немного согреться… но он не останавливался.

Теперь его жгло солнце, и идти приходилось по раскаленным, излучавшим жар камням; жара и непереносимый солнечный свет слепили его, а позади, он знал, ждал его прохладный колодец.

Пот градом катился с Оуэна, но он сделал еще шаг, который стоил ему таких же усилий, как добрая сотня шагов в обычной обстановке.

– Ну хватит, чародей, – прокричал Оуэн сквозь горячий встречный ветер. – К чему теперь эти игры?

Внезапно наступила полная темнота.

Мимо проплыло лицо, и на него неподвижно смотрели невидящие глаза… он узнал отца. Выплыли и другие лица. Послышались голоса, словно из его памяти, но как-то странно искаженные.

– Умер, пропал навсегда, навсегда… – говорил отец, – лежу под землей, мертвый, забыв все…

– Жизнь угасла, как свеча, а все хорошее ушло навеки… самое ужасное – это умереть…

Но далеко, в непроглядной тьме, снова мелькнула зеленая вспышка.

Оуэн на ощупь нашел основание колонны, и тут же вновь вспыхнул свет.

Комната была полна теней, и в ней застыла мертвая тишина. Все видения исчезли. Остался только череп, который не сводил своих мерцающих драгоценных камней-глаз с Оуэна и безмолвствовал.

Оуэн встал перед ним, примеряясь топором.

– Послушай, Оуэн из Маррдейла, я достаточно трезво оцениваю происходящее, – вдруг тихо сказал череп.

– Неужели? – помолчав, спросил Оуэн.

– Я знал, что это будет, видел в прозрении, – проговорил череп. – В призрачном виде. Мне уже приходилось бывать в подобных ситуациях, и, надо сказать, я всегда побеждал. Поэтому я решил, что есть смысл в том, чтобы сыграть в эту игру и с тобой.

– Я хорошо понимаю тебя, – ответил Оуэн. – Но тогда ты должен будешь признать, что есть смысл и в том, что делаю я.