— Вы уверены, что это дело рук Калеба?

— У меня имелись подозрения, как и у старейшин племени, но не хватало улик, которые позволили бы мне или кому-то еще предъявить Калебу формальное обвинение. А потом настал день, когда Люси Три Дерева не пришла на занятия. Я отправилась верхом к их хижине и обнаружила, что Калеб избивает девочку кочергой. Он кинулся с этой кочергой на меня, и я его застрелила. Я убила бы его даже в том случае, если бы он не напал на меня.

Ни гнева, ни сожаления. Это случилось, и она сделала то, что должна была сделать. У нее не оказалось выбора.

— Люси выжила?

— Она прожила два дня. Ей… — голос Мадди дрогнул, — еще не было десяти.

У Ривлина внутри все сжалось.

— Мне очень жаль.

— И мне. — Она надвинула шляпу пониже. — Дождь начинается…

Мадди не успела договорить, так как с северо-запада налетел сильный порыв ветра и почти сразу упали первые капли дождя. Потом полились водяные струи, вначале редкие, словно тянущиеся к земле толстые нити из серого одеяла над их головами. Через несколько секунд струи эти тысячекратно участились, сделались острыми, как ледяные ножи. Началась гроза.

Мадди не помнила, чтобы ей когда-нибудь в жизни приходилось так мерзнуть. Трудно было определить, какое теперь время дня: все то же мутно-серое небо тянулось куда-то за пределы бесконечности. Минуты проходили одна за другой, болезненное покалывание в руках и ногах казалось почти невыносимым, и в конце концов Мадди утратила всякую чувствительность. Она даже не попыталась сохранять видимость стоической выносливости и беспрерывно хлюпала носом. Зато ее конвоир держался так, словно над головой у него сияло ясное небо, дул легкий приятный ветерок и вокруг пели птички. Мадди сдвинула брови и уже хотела пожелать бравому служаке отправиться прямиком в ад, однако решила, что такая судьба была бы на грани благодеяния, поскольку в аду скорее всего сухо и тепло.

— Я проезжал здесь года два назад, — заговорил Ривлин, прерывая долгое молчание, — и помню, что где-то поблизости расположена заброшенная ферма. Тогда от нее немного оставалось, а теперь, может, и вообще ничего нет, но думаю, нам стоит поискать это место — если повезет, у нас появится шанс хоть немного обсохнуть.

Часть крыши фермы действительно обрушилась, а дверь повисла на единственной проржавевшей петле. Соломенные циновки, которыми некогда закрывали окна, частично унесли ветры прерии, частично уничтожили грызуны, однако в качестве сравнительно сухого убежища среди окружающей пустоты это помещение вполне годилось.

Ривлин повесил промокшие одеяла на. нижнюю балку, убив таким образом одним выстрелом двух зайцев: одеяла отгораживали часть хижины, над которой уцелела крыша, и одновременно сохли у хорошо разгоревшегося огня.

Поверх огня он наблюдал за своей спутницей. Мадди уселась, скрестив ноги, прямо на грязный пол и глядела на огонь, на котором кипели два котелка, изо всех сил стараясь сдерживать дрожь. Ривлин не представлял себе, насколько промерзла Мадди, пока не стал снимать с нее наручники. Кожа ее была ничуть не теплее металла, и он почувствовал укол совести: ему стоило заранее подумать, что эти чертовы железки отнимают у женщины последние силы. Однако когда он посоветовал Мадди снять отсыревшую одежду, она его не послушалась.

Упрямая баба, подумал Ривлин, наклонившись, чтобы помешать их вечернее жаркое. Когда с этим было покончено, он бросил листочки чая и кусочки высушенной лимонной корки в кипящую воду, а потом, прихватив обшлагами рубашки котелок с мясом, сдвинул его с огня. И тут Мадди произнесла наконец несколько слов — первых с той минуты, как они спешились:

— Вкусно пахнет.

— А вот это согреет вас изнутри. — Ривлин достал из седельной сумки бутылку и вылил добрую долю виски в чай. — Прекрасное средство от простуды, — заметил он, добавляя туда сахар.

Он перемешал содержимое котелка, дал ему настояться и разлил по кружкам. Мадди взяла свою с глубоким вздохом.

— Ну разве что для чисто медицинских целей.

— Исключительно, — заверил Ривлин, размышляя о том, сколько виски стоило добавить в чай, чтобы Мадди его почувствовала, но не опьянела, а хотя бы решилась все-таки снять промокшее платье. Его ни в малой мере не устраивала мысль о том, что заключенная пострадает от переохлаждения — это запятнало бы его послужной список. — Там еще что-нибудь осталось?

Ривлин растерянно поднял голову. Мадди держала в руке пустую кружку, с надеждой глядя на него. Налив ей еще порцию, он предупредил:

— Пейте помедленнее, иначе как бы вас не развезло.

Мадди, кивнув, сделала глоток, и Ривлину сразу стало ясно, что она не поняла предупреждения.

— Виски действует как бы исподтишка, через некоторое время после того, как вы пропустили стаканчик…

Мадди снова кивнула и сделала еще один глоток. Ривлин молча вздохнул. Оставалось только надеяться, что она будет достаточно трезва к тому времени, как мясо будет готово.