Огонь весело потрескивал, и Ривлин подложил в него еще несколько обломков свалившихся с крыши досок.

— Я не раз слышала, как люди превозносят действие горячего пунша, — заговорила Мадди чуть погодя. — Теперь я понимаю, почему у них сложилось столь высокое мнение об этом напитке. Он весьма сильно влияет на самочувствие.

Ривлин поднял голову и увидел, что Мадди улыбается, глядя в кружку.

— Согрелись? — спросил он, заранее зная ответ.

— О да, еще как! — Сняв шляпу, Мадди положила ее рядом с собой. — Я бы даже сказала, что мне чересчур тепло. — Она сунула палец под воротник плаща, расстегнула верхнюю пуговицу, потом посмотрела на Ривлина. — Прошу прощения, но у меня не остается иного выхода, как говорить с вами напрямик.

— О чем? — Он высоко поднял брови. Мадди глубоко вздохнула:

— Вода промочила мои мокасины и чулки, попала мне за воротник пальто и намочила рубашку. Я могу высушить одежду, только сняв пальто и разувшись.

Ривлин постарался спрятать улыбку. Медленно наклонив голову, он заметил:

— Хочу напомнить — я уже предлагал вам так поступить.

— Да, но тут есть некая проблема, — возразила Мадди. — Мне бы не хотелось, чтобы вы приняли мои действия… словом, если я сниму часть одежды, мне бы не хотелось, чтобы вы истолковали это как молчаливое приглашение…

— Я останусь по свою сторону от очага.

Мадди склонила голову набок и, испытующе сощурив глаза, посмотрела на Ривлина:

— Даете слово?

— Полагаю, я уже доказал, что могу быть джентльменом, когда хочу.

Она продолжала размышлять, но чуть погодя уголки ее губ приподнялись, а глаза озорно сверкнули — видимо, сказалось выпитое виски.

— А если вам не захочется быть джентльменом? Что тогда?

— Тогда все летит к чертям.

Мадди негромко засмеялась:

— Об этом нетрудно догадаться. У вашей матери, должно быть, хватало хлопот с воспитанием.

— Да, она кое-что говорила об этом… Так вы намерены поверить в мое самообладание или так и будете сидеть в мокрой одежде всю ночь?

— Ну… до известной степени. — Мадди снова засмеялась и показала свою пустую кружку. — Если вы нальете мне еще чашечку вашего дивного чая, я стану более покладистой.

Принимая от нее кружку, Ривлин подумал, что, будь у него душа пожестче, он без труда мог бы воспользоваться неопытностью и доверчивостью девушки.

— Почему бы нам не оставить чуть-чуть на потом? — предложил он, отставляя кружку в сторону.

Теперь улыбка не сходила с лица Мадди. Она сняла пальто, и от этого движения рубашка туже обтянула ее груди.

— Кстати о еде, — произнес Ривлин, потянувшись за жестяными тарелками. — Вы, наверное, здорово проголодались?

— Теперь, когда мне не угрожает смерть от холода, я чувствую, что умираю с голоду.

— Не одно, так другое, — усмехнулся он, раскладывая жаркое по тарелкам и исподтишка наблюдая за тем, как Мадди разувается. Когда она протянула босые ноги к огню, пошевелила пальцами и вздохнула, Ривлин был вынужден набрать побольше воздуха в грудь и напомнить себе о присяге.

— Расскажите мне о ваших мокасинах, — попросил он. — Вы сшили их сами?

— Это подарок одного из моих старших учеников. — Мадди приняла у Ривлина тарелку и откинулась спиной к стене хижины. — Было холодно, и он решил, что мне стоит обзавестись обувью потеплее, чем те опорки, в которых я ходила.

— Достопочтенный Уинтерс не позаботился снабдить вас приличными башмаками?

Мадди снова вздохнула:

— Достопочтенный пытался приобрести их для меня, но в очередных партиях товара подходящей обуви не доставили. У меня была пара ботинок, в которых я приехала из Айовы, но на одном ботинке сломался каблук и их нельзя было носить.

— Понимаю. Как же вас угораздило сломать каблук? Торопились в суд с жалобой?

— Колотила ногой в дверь.

— Что?

Мадди улыбнулась, и он понял, что его изумление доставило ей радость.

— Я же вам говорила, что могу быть настойчивой, если захочу.

Ривлин постарался сохранить серьезность.

— Расскажите поподробнее.

— Сначала фургон с товарами прибыл в агентство, — начала она. — Запах протухшего мяса любой почувствует за час до того, как его привезут, можете быть уверены. Я пришла в агентство заявить протест и обнаружила, что старший Фоли спрятался, запер дверь и отказывался ее открыть. Мне надоело стучать и взывать к его совести, поэтому я и пнула дверь ногой. Каблук сломался, но никто не обратил внимания на мою странную походку, когда я промаршировала через всю контору. Я, со своей стороны, не заметила посетителя Фоли и высказала что хотела, даже постучала кулаком по крышке письменного стола и расшвыряла бумаги для большей убедительности.

Ривлин расхохотался:

— Держу пари, вы произвели неизгладимое впечатление на присутствующих.

— Они просто окаменели. Я была вполне довольна собой, но, увы, не могла похвалиться, что чего-то добилась, — только высказала свое возмущение, вот и все.

— Вы подобрали каблук и взяли с собой, когда уходили?

Улыбка на лице Мадди сменилась выражением досады.

— Билл поднял его и вручил мне, а я запустила им в Тома Фоли. Каблук угодил его дружку прямо в лоб…

— Я бы дорого заплатил, чтобы увидеть это представление.