– Кто здесь зверь, это ещё вопрос, – возразил я. – Это только звери не признают ни договорённостей, ни правил!

– Правила отменены. Впрочем, одно осталось: пост главнокомандующего за твою голову. – С этими словами он вытащил из ножен Меч, обоюдоострое лезвие которого, ярко блеснувшее на солнце, оказалось необычайно плоским, и что-то нажал на рукояти. Тотчас всё лезвие по периметру загорелось ярким сиянием, хорошо видимым даже при полуденном солнце. Он двинулся на меня, так быстро вращая Мечом, что клинка не стало видно: казалось, перед атак-редером порхает огромная огненная бабочка.

Я схватил заклинивший автомат за дуло и попытался воспользоваться им как дубинкой. Однако после первого же соприкосновения с огненным Мечом моё оружие распалось на две части, хотя удара я почти не почувствовал. «Бабочка» крутилась уже почти рядом с моим лицом и казалась непробиваемой, когда у меня включилось состояние боевого транса и время замедлилось. «Бабочка» пропала. Остался Меч, который вращался хотя и быстро, но не настолько, чтобы не найти бреши в обороне. И в это время я увидел, как к голове атак-редера приближается пуля и разбивается об неё, растекаясь большим красным пятном. Голова маршала медленно наклонилась вперёд, затем также медленно откинулась назад (в реальном времени – просто мотнулась), а движение Меча ещё более затормозилось. После дошёл и звук выстрела, очень протяжный, вибрирующий и медленно затухающий. Улучив момент, я рванулся вперёд, схватил атак-редера одной рукой за плечо, другой – за предплечье и крутанул, намереваясь вывернуть его руку за спину. Не учёл я только одного: необычности его оружия. Меч в выворачиваемой руке, легко чиркнув, перерезал атак-редера пополам. Нижняя половина, постояв ещё несколько мгновений, рухнула на землю. Верхнюю половину я растерянно держал перед собой, а из неё потоками лилась кровь, заливая мне штаны и сапоги. Атак-редер недоумённо посмотрел на меня, затем перевёл взгляд вниз. Его брови удивлённо дёрнулись, а затем глаза закрылись, голова упала на грудь. Меч выпал из мёртвой руки и, легко разрубив в падении крупный валун, всё так же сияя, остался лежать на земле.

Неутомимые, уверенные в том, что самое тяжёлое последствие охоты – испачканный мундир, боевых кирас на охоту не одевали: зачем таскать лишнюю тяжесть? В нашей короткой схватке это обстоятельство сыграло против них. Сейчас, кряхтя, охая, то и дело потирая ушибленные пулями места, они таскали камни, возводя из них последнее пристанище для своего бывшего командира. Я сидел на валуне и методом научного тыка пытался разобраться с тем, как включается и выключается Меч: на рукояти располагались всего три кнопки, но нажимать их, по-видимому, следовало в определённой последовательности. Карабин и автоматы пленных лежали рядом. Авер, уже перевязанный, бледный от большой потери крови, сидел неподалёку в тени скалы. Я вёл допрос Неутомимых, не прерывая их трудовой деятельности. Скрывать им было нечего, так что отвечали они охотно, хотя и через силу: ушибленная грудь давала о себе знать.

– Хочется мне знать, браво-ребятушки, – я произвёл очередную серию тыканий в кнопки, – что ж вы это так безобразничать стали, не по правилам биться? Ваш атак-редер, густо измазанный краской, должен бы уже идти с повинной к императору, повесив буйную головушку, а он продолжал на людей кидаться?

– Так ить, приказ! Император всех поднял посередь ночи, какой-то бешеный весь. Орёт: «Чтобы к вечеру все шесть голов здесь лежали!» Холера его знает, что на него нашло! Видать, припекло шибко, раз по-нашему орать стал. Три раза верхнюю, один раз нижнюю.

– Что? – не понял я.

– Три раза, говорю, верхнюю кнопочку нажать требуется, один раз нижнюю. Тогда Меч погаснет, – повторил Неутомимый.

Я произвёл подсказанные действия, и ореол вокруг лезвия исчез.

– Ага! Благодарю. А обратно как?

– Обратно – наоборот. Один раз нижнюю, три раза верхнюю.

– Замечательно! – Я несколько раз включил-выключил Меч, потом вложил в ножны и прицепил к поясу. – Следующий вопрос: как вы здесь так быстро оказались?

– Дык, это… На «ледрах» нас привезли.

– «Ледры» – это что?

– «Летающие драконы», а меж нами – «ледры». Такие штуковины железные: громадные, тяжёлые, но по воздуху летают – куда тем птицам! А реву-ут!

– А на месте в воздухе висеть могут? – задал я уточняющий вопрос.

– А то! И вперёд, и назад, и на месте – куда угодно!

Так вот они какие, местные драконы! Ещё боевых вертолётов нам тут не хватало!

– Все охотники ходят группами по три человека? – продолжил я допрос. Неутомимый кивнул. – А где остальные?

– Все остальные тебя и других почему-то далеко на полночь ищут. А ты – вот он-нате!

– Какие-то условные знаки есть?

– Зачем?

– Ну, к примеру, как бы вы смогли узнать, что все «тушканчики» убиты и охота закончена?

– Дык, на то у господина атак-редера дальноговорник имеется.

– Вот, чёрт! А ну, живо разгребайте кучу обратно! Мне нужен этот дальноговорник!

– Так ты что, даже не обыскал его? – подал слабый голос Авер. – Вот теперь я верю, что ты никогда не был Неутомимым! Эй, вы там! Подать сюда не только дальноговорник, но и всё, что у него есть!

Спустя некоторое время перед нами лежали: переговорное устройство, похожее на мобильный телефон без дисплея, карта местности, золотая медаль в форме крепостной башни, серебряный накладной ноготь и пакетик с зубочистками.

– Что-то налегке ваш начальник путешествовать отправился! – сказал Авер.

– «Налегке»! Скажешь тоже, – переглянулись Неутомимые. – Мы нашу поклажу недалече оставили, когда тебя заметили. То есть поклажа-то, конечно, евойная, но тащить-то нам приходилось. Не каждый, скажу тебе, подымет!