Возвращались мы уже затемно. Слегка моросил дождь. Впрочем, по словам А-Ту, дождило уже давно, поэтому оно куталось в одолженный у Бади плотный шерстяной плащ. Такой же плащ оно прихватило и для меня. А-Ту вело меня тёмными улицами Суродилы к дому Бади, а я не переставал размышлять. «Камень Здоровья и Бессмертия»… Это словосочетание мне о чём-то говорило. Что-то, связанное с этим, произошло совсем недавно. Но почему, почему, несмотря на свою абсолютную память, я ничего не могу вспомнить?!

Путь наш лежал через знакомую мне площадь с трактиром, из которого доносились громкие голоса припозднившихся гуляк. Один голос показался мне знакомым, и я решил зайти.

В зале вокруг одного из столов сгрудилось множество людей, стоял возбуждённый гул. И вот оттуда, из толпы, снова раздался знакомый голос:

– Давай-давай, раскофеливайся!

Да, это, без сомнения, он – тот самый лохотронщик, который ограбил меня в одну из первых ночей моего пребывания на Ланеле. Я заглянул через головы зевак и убедился, что и колода та же самая.

– Ну кто ефё хофет попытать ффястья?

– Ставлю десять золотых тимов! – громко сказал я и услышал, как сзади испуганно ойкнуло А-Ту.

Все тут же смолкли и удивлённо повернулись в мою сторону. Ставка необыкновенно, неслыханно велика! Потом зашелестел говорок, и народ раздался, освобождая для меня место за столом.

– Ну фтоф, давай сыграем! Только вот есть ли у тебя такие деньги? – поинтересовался раздатчик.

– А у тебя? – спросил я в ответ, присаживаясь за стол и один за другим выставляя на столешницу десять золотых цилиндриков.

– Золота у меня, конефно, нет. Откуда у меня золото? Но простыми тимами, пофалуй, наберу. Устроит тебя такое?

– Вполне.

Рядом с моими деньгами выросла солидная куча более мелких монет на ту же сумму, и крупье начал сдавать. Как я и ожидал, он сразу стал передёргивать и выложил равное количество очков.

– Равно! – уверенно заявил я.

Крупье, еле заметно кривя рот от досады, принялся переворачивать карты: он тоже уже знал, что я выиграл.

– Вот ведь как повезло! Когда день хорошо заканчивается, и спать вдвое слаще! – Я сделал вид, что обрадовался и потянулся за деньгами.

– Э-э, не спефи! – остановил меня крупье. – У нас так не делается. Ты долфен дать мне возмофность отыграться. Это будет справедливо.

Окружающие зеваки, жаждущие продолжения зрелища, одобрительно загудели.

– Да? Ну хорошо, – согласился я и, дразня и крупье, и зрителей, провозгласил: – Ставлю макатим!

– Двадцать! – потребовал тот.

– Двадцать? Ну я не знаю, – продолжал ломаться я, однако, якобы под давлением «общественного мнения» возбуждённых зевак, нехотя согласился: – Хорошо. Двадцать макатимов!

– Двадцать. Тимов. Золотых, – хрипло потребовал крупье, зло глядя на меня прищуренными глазами.

– Ну что ж, – уступил я. – Рискну, пожалуй. Похоже, удача сегодня на моей стороне. Только, предупреждаю, играю последний раз. И, кстати, хотел бы видеть твою ставку.

Раздатчик, кряхтя, полез за пазуху, достал оттуда небольшой кошель и отсчитал из него двадцать золотых цилиндриков.

– А говорил: золота нет!

– На фёрный день берёг… – пробормотал он и принялся сдавать.

На стол снова легло шесть карт. Одну из них, лежащую перед сдатчиком, я видел впервые. Быстро перебрав в уме всю колоду, я вычислил недостающую карту: до этого момента в игре ни разу не присутствовала семёрка-«камень». Вместе с остальными – шестёркой-«железо» и двойкой-«ветер» – это составляло пятнадцать очков. Передо мной же лежали пятёрка-«ветер», пятёрка-«огонь» и пятёрка-«дерево».

– Три карты, три карты, три карты! – пропел я и, некоторое время побарабанив пальцами по столу, изображая волнение, наконец «решился»: – Равно!!

Его губы дёрнулись в едва заметной усмешке, и он принялся медленно переворачивать карты. Сначала мои: пять, пять, пять. Затем свои: шестёрка, двойка… шестёрка!

– Конфилась твоя удафя! – насмешливо произнёс он и потянулся к деньгам.

– Не спеши! – Я выхватил кинжал из ножен сидящего рядом стражника и воткнул рядом с рукой крупье, пригвоздив к столешнице эту самую злополучную карту.

– Ты… Да ты… – Лицо крупье исказилось гневом и стало наливаться краской. Нахмурившиеся лица присутствующих обратились в мою сторону.

– Здесь играют честно! – сжимая здоровенные кулачищи, медленно повернул ко мне голову сосед-стражник.

– Да ну? – Я медленно протянул руку, потёр пальцем середину «шестёрки», а затем медленно-медленно перевернул ладонь, демонстрируя зрителям оставшийся на пальце слой белил. На столе же, приколотая кинжалом, лежала семёрка-«камень». Теперь все гневные взгляды переместились на крупье. Кое-кто уже начал закатывать рукава с намерением дать шулеру хорошую взбучку (а заодно, если удастся, и вернуть свой проигрыш), как вдруг за его спиной выросли три громилы с маленькими, но мощными арбалетами в руках.