— Стой, стрелять буду! Стоять, гад!

Сева как подброшенный вскочил от доносившихся с улицы криков. Потом послышались хлопки. Ошибиться невозможно — за окнами началась пальба.

Сева, пригибаясь, скользнул на веранду и выглянул из окна. Первый, кого он увидел, был парень в желтой кожанке — тот самый! Пригнувшись за яблоней, он палил в кого-то из пистолета. Выстрелы были не глухие, киношные, а сухие, резкие и очень громкие. Противника его Сева не видел. И видеть не хотел.

Дальше Сева не задумывался, что делает. Думать в таких случаях вредно. «Полундра, спасайся, кто может!» — кричат в подобных передрягах на флоте. Он перемахнул через подоконник, побежал, задев ногой смородиновый куст, растянулся на земле, но тут же вскочил и кинулся к сараю.

Услышал сзади хриплый нервный окрик «желтокурточника»:

— Стой, сопляк!

— Как же, нашли дурака. Остановится он — держи карман шире! Окрик только придал ускорение. У забора он оглянулся. Красавчик в желтой кожанке махал ему пистолетом. Прогремел еще один выстрел. Пуля с металлическим «вжик» пронеслась рядом с ухом, Сева понял, что стреляют в него, и следующая пуля может впиться в его тело, разрывая внутренности.

— У, блин, — вскрикнул Сева. В три прыжка он набрал приличную скорость и махом перепрыгнул через двухметровый забор, возведенный хозяином городских магазинов.

Сева помнил, что такие трюки их заставляли делать на полосе препятствий в ПТУ на уроках по начальной военной подготовке. И никогда ему не удавалось преодолеть препятствие. Но тогда, на уроках, ему не палили в спину.

Он пробежал огороженную территорию, едва не угодил в котлован, поскользнувшись на размякшей от вчерашнего дождя земле, потом больно ударился о плиту.

— Э, какого черта? — заорал выглянувший из будки сторож Тут послышался новый выстрел, и сторож исчез в будке. Теперь, гораздо менее проворно, с третьей попытки

Сева преодолел второй забор, за которым начинался заваленный мусором овраг, а дальше — лес. Спотыкаясь и падая, побежал по склону оврага, прислушиваясь к выстрелам. Потом он так и не смог вспомнить, сколько их было — два или десять…

— Чертова хлопушка! — раздраженно воскликнул

Косарев, взмахнув пистолетом Макарова. Мартынов, обессилено прислонившийся к машине, вытирал носовым платком пот со лба и никак не мог отдышаться.

— Ну да… Такого давно не было. Уф…

— ПМ — оружие для женщин и инвалидов, — не мог успокоиться Косарев; — АКМ бы — из них обоих за три секунды сито было!

— Угомонись, берет зеленый. Уф… С тобой, воякой сумасшедшим, свяжешься — обязательно на приключения нарвешься… Уф, черт возьми, — Мартынов протер платком красную толстую шею. — Так до пенсии не дотянешь. Кто семью мою кормить будет?

— Государство.

— Ну да. Наше государство накормит… И самому пожить хочется. Уф..

— Нет, ну чертова хлопушка!..

Косареву было обидно. Ведь почти успели. ОтАпрель-ска до Каменки час езды, но, нарушая все правила дорожного движения, им удалось отыграть минут двадцать и прибыть почти вовремя. И улицу сразу нашли. Косарев едва успел затормозить — чуть не влетел в перегородившую дорогу траншею. Дальше пути не было.

И все-таки чуть-чуть опоздали. Белая «Волга» подъехала с другой стороны на минуту раньше.

«Волга» стояла за стройплощадкой, заваленной плитами, досками, ржавыми железяками. У калитки забора, за которым возвышался одноэтажный, островерхий домик, засунув руки в карманы, стоял здоровенный детина. Его приятель — красавчик в желтой кожанке, бодрым шагом направлялся к дому, держа правую руку под курткой.

Между оперативниками и бандитами было метров пятьдесят. Медлить нельзя. Неизвестно, что у этих ребят на уме. Может, они решили расхлопать обитателей этого дома. Косарев распахнул дверцу и бросился вперед. Красавчик обернулся. Он сразу понял, что за люди прибыли в зеленом «жигуле», выкинул вперед руку, которую держал под курткой. Раздался хлопок.

Косарев, побывавший не в одной подобной переделке, кинулся на влажную землю, угодил коленом в лужу, взметнув брызги, потом отполз за бетонную трубу. Мартынов необычайно проворно для своей комплекции распластался за машиной.

— Стой, стрелять буду! — крикнул Косарев. — Стоять, гад! Детина устремился к «Волге», а красавчик, приняв ковбойскую позу, обхватив пистолет двумя руками, принялся беспорядочно палить. Одна из пуль попала со звоном в дверцу «жигуленка».

— Во, гаденыши, — прошептал Мартынов, сжимая пистолет.

Перестрелка — дело дурацкое. Это не драка, где мало найдется ему равных. Свистнет пуля-дура — и конец. Высовываться не хотелось, но все-таки пришлось — посмотреть, как там Косарев. Вроде в порядке… Мартынов снова притиснулся к борту машины.