— Больше я не сделаю ни шагу, — произнесла она с отчаянием, судорожно пытаясь набрать в легкие воздуха.

— Спортом ты, похоже, не увлекаешься, да? — недовольно спросил он, мрачно глядя на Саммер.

— Нет, совсем не увлекаюсь. И если ты предпочитаешь чемпионку по бегу Джеки Джойнер-Керси, то похищать надо было ее. Уверена, что она была бы в восторге.

— Послушай, а ты все-таки зануда.

— Ты тоже не подарок, мистер спортсмен, — огрызнулась Саммер, сверкая глазами и продолжая оставаться в полусогнутом состоянии.

Неожиданно Колхаун улыбнулся. Это была первая улыбка, которую она увидела на его лице за последние несколько часов.

— После своего падения ты выглядишь как химера на соборе Нотр-Дам.

— Значит, мы с тобой парочка монстров, да, Франкенштейн?

Он рассмеялся. Саммер посмотрела на него отнюдь не ласково. В отличие от нее Колхаун был сильно нагружен. На плече у него висела спортивная сумка, в правой руке он держал монтировку и большую полиэтиленовую сумку, а под левой зажал Маффи, словно футбольный мяч. Саммер знала, что одна Маффи весила как чугунная гиря. Тем не менее проклятый Франкенштейн дышал ровно.

— Прекрасно, забег удался на славу. Ты заслужила отдых. Кроме того, твоя собака раздобыла нам ужин.

— Это еда? — Забыв о своем недовольстве, Саммер с надеждой посмотрела на пакет.

— Посмотри сама.

Саммер заглянула внутрь: там оказались сосиски, булочки с сыром и сырое маршмеллоу. На дне болталась желтая пластмассовая зажигалка с еще не сорванным ценником.

— Да мы же устроим настоящее пиршество! — в восхищении ахнула Саммер.

Франкенштейн потянул пакет назад.

— Пошли, надо найти место, где все это приготовить.

— Говорю тебе, я не могу идти, — простонала Саммер. — Я не в состоянии сделать и шага.

— Это недалеко. Надо только найти место, где можно развести костер, не рискуя спалить лес. Не покидай меня сейчас, Розенкранц. Возможно, что нам наконец начало везти.

— Макафи, — вяло поправила его Саммер, но он уже снова отправился в путь. Глубоко вздохнув и обнаружив, что дышится ей гораздо легче, Саммер с ворчанием последовала за Франкенштейном. Даже не за ним, а за едой.

Примерно через четверть часа они вышли к широкому, покрытому рябью потоку, который в темноте казался атласно-черным. Саммер так устала, что свалилась бы прямо в воду, если бы Франкенштейн не остановил ее на краю. Она ткнулась в его широкую спину и, отступив на шаг, потерла ушибленный нос.

— Вон там, — сказал Колхаун, указывая на другой берег, — мы сможем развести костер и переночевать.

Слава Богу.

На другом берегу горной реки лежал каменистый участок, усыпанный галькой. Он тянулся футов на сорок вглубь к высокому утесу, поросшему соснами, силуэты заостренных верхушек которых рассекали линию горизонта. Утес бледным пятном выделялся на фоне ночного неба, словно вырезанный из известняка. Кристаллы, вкрапленные в его серые склоны, блестели в лунном свете.

Франкенштейн ступил в воду. Набрав в легкие воздуха и прижав ладонь к боку, который все еще колол, Саммер последовала за ним.

По сравнению с довольно теплым воздухом вода была холодной. Ледяной, если сказать точнее. Она угрожающе бурлила у ее лодыжек и икр, подбираясь к коленям. Франкенштейн, не обращая внимания на течение, быстро продвигался к другому берегу. Саммер успокоилась, когда увидела: посреди потока вода доходила ему лишь до колен, ну, может, чуть выше.

Она не утонет. Даже не замочит кружева своих трусиков. Воспользовавшись случаем, Саммер нагнулась и зачерпнула со дна реки песку, чтобы отскрести от въевшейся грязи руки и лицо.

Смыв песок горстью ледяной воды, она почувствовала себя лучше.

Франкенштейн уже выбрался на берег, а Саммер продолжала умываться. Он снял свою шапочку и положил ее на берег вместе с Маффи и пожитками. Потом вернулся назад, чтобы протянуть Саммер руку. По крайней мере, она подумала, что он вернулся именно за этим, и поэтому заторопилась ему навстречу, поднимая фонтаны брызг. Неприязнь к Колхауну заметно уменьшилась: женщина была тронута его вниманием.

Он не дошел до нее фута два, как вдруг согнулся и окунул голову в воду.

Саммер была так поражена этим, что не смогла устоять на ногах. Подошва ее слишком большой туфли соскользнула с поросшего водорослями камня, и, несмотря на отчаянную попытку удержать равновесие, она плюхнулась со страшным криком и мощным всплеском в воду.

Ее рот был все еще открыт, когда голова ушла под воду. Оказавшись в ледяном потоке, Саммер внезапно запаниковала. Она начала захлебываться и стала беспорядочно молотить руками, словно трепыхающаяся курица, оказавшаяся вдруг на плахе.