— Спокойной ночи, сынок.

Лорен-старший подождал, пока стихнет шум шагов, затем допил виски. Бокал сына так и остался на стойке нетронутым. Лорен мельком глянул на него, потом достал из кармана массивные золотые часы, открыл крышку. С тыльной стороны на него смотрела фотография Элизабет с сыном, сделанная много лет назад. Четыре утра. Лорен вздохнул.

Захлопнул крышку, убрал часы в карман. Прошел из библиотеки в бальный зал. Тихо и пусто. Лишь несколько слуг заняты уборкой. Он вышел на веранду, где застыл «лорен-2», красуясь в лунном свете. Медленно обошел автомобиль. Красавец, с какого бока ни посмотреть.

Лорен-старший открыл дверцу водителя, сел за руль. Расположился поудобнее, положил руки на рулевое колесо. Даже при неработающем двигателе в автомобиле чувствовалась сила и мощь. Интересно, подумал он, относится ли Младший к автомобилям точно так же, как ион?

Но, задавая себе этот вопрос, он уже знал ответ. К сожалению, нет. Для Младшего важен только бизнес, будь то автомобиль или радиоприемник. Может, когда-нибудь и Младший ощутит то же самое, что и он. Младший ведь не построил ни одного автомобиля собственными руками.

В этом, наверное, все и дело.

Лорен наклонился вперед, опустил голову на руки, лежащие на руле, и закрыл глаза. Накатила сонливость.

— Лорен, — прошептал си, — разве ты не понимаешь?

Дело же не в акциях, не в деньгах. Это автомобиль. Его я хотел тебе подарить. Потому-то и назвал его «лорен-2».

Он заснул.

Когда он вышел из ванной в темную спальню, Салли голая лежала под простыней. Он постоял у кровати, глядя на жену сверху вниз, застегивая последние пуговицы пижамы.

— Салли, — прошептал он.

— Да, Лорен.

Он опустился на колени, его лицо оказалось вровень с ее.

— Я люблю тебя, Салли.

Она протянула руки и обняла его за шею.

— И я люблю тебя.

Он нежно поцеловал ее.

— Я буду любить тебя всегда.

Она закрыла глаза, притянула его к себе. Они снова поцеловались.

Он поднял голову.

— Ты, должно быть, очень устала…

Она приложила палец к его губам, затем положила голову к себе на грудь, чтобы он понял, что под простыней лишь ее тело. Он шумно задышал, губы его сомкнулись на соске. Она почувствовала, как закипает в ней страсть.

Видение огромного волосатого тела пронеслось под ее сомкнутыми веками, и она получила оргазм еще до того, как Лорен-младший овладел ею.

В тот момент она осознала, что тело ее принадлежит свекру, и именно он прошел между ней и мужем в первую брачную ночь.

Ей удалось пробиться сквозь стену боли и открыть глаза. Как в тумане она увидела склонившегося над ней доктора, потом медицинскую сестру и Лорена за ее спиной.

Туман постепенно рассеялся. Лорен выглядел уставшим, как после бессонной ночи. Доктор отступил, и Лорен занял его место у кровати. Такой высокий, сильный.

Она попыталась улыбнуться.

— Лорен.

— Да, Элизабет, — мягкий, заботливый голос.

— Не слишком удачным выдался отпуск, не так ли?

— Пустяки, Элизабет. Мы еще успеем отдохнуть.

Когда ты поправишься.

Она не ответила. Ничего-то они больше не успеют. Во всяком случае, она. Но говорить об этом не стала. Он и так все знал.

— Как дети?

— Я разговаривал по телефону с Лореном. Он хотел приехать сюда; но я ему отсоветовал. Салли вот-вот должна родить.

— Хорошо, — прошептала она. — Он должен быть рядом с женой. Особенно теперь, когда они так долго ждали своего первенца.

— Не так уж они и ждали.

— Они женаты уже четыре года. Я начала думать, что никогда не стану бабушкой.

— А что в этом такого? — спросил он. — Я вот не ощущаю себя дедушкой.

Она улыбнулась. Он и не выглядел дедушкой. В пятьдесят один он все еще оставался молодым. Высоким, широкоплечим, энергичным. Жизнь так и кипела в нем.

Она повернула голову к окну. Жаркое флоридское солнце светило с безоблачного синего неба. Легкий ветерок шевелил кроны пальм.

— На улице хорошо? — спросила она.

— Да, — кивнул Лорен. — Чудесный день.

Ее глаза не отрывались от окна.

— Мне тут нравится, Лорен. Я не хочу возвращаться в Детройт.

— Никакой спешки и нет. Сначала тебе нужно поправиться…

Теперь она смотрела ему в глаза.

— Ты знаешь, о чем речь, Лорен. Потом. Я хочу остаться здесь.

Он молчал.

Элизабет сжала ему руку.

— Извини, Лорен.

— Извиняться тебе не за что, — он разом осип.

— Есть за что, — так много хотела она ему сказать, а времени совсем не оставалось. Теперь все стало ясным и понятным. Триумфы, неудачи, смех, боль. Столько они пережили вместе, но могли бы пережить гораздо больше. — Я не стала той женщиной, которая требовалась тебе. Не то чтобы я не хотела. Просто не смогла. Ты это знаешь, не так ли? Я пыталась.