— Когда в Корее возобновится война, — продолжал президент, — русские не решатся использовать это право перед лицом мирового общественного мнения. Вот тогда-то мы и должны заявить о себе. Твоя задача — дать ООН понять, что мы готовы предоставить в ее распоряжение три батальона. — Он взял со стола лист бумаги и передал Даксу. — Кстати, я подписал приказ о назначении тебя полковником кортегуанской армии.

Дакс уставился на бумагу.

— А это для чего? Президент улыбнулся.

— Я посылаю Ампаро с визитом в Соединенные Штаты. Миссия... э-э, как зы это называете? Миссия доброй воли? Ответственность за нее возлагается на тебя.

— Но все же я не вижу смысла в присвоении воинского звание.

На лице старика появилась мудрая усмешка.

— Ничто не оттеняет женскую хрупкость и нежность так, как офицерская форма.

— Пока тебя не было, принцесса звонила дважды, — сказал Котяра. — Она хочет видеть тебя немедленно.

— Она не сказала зачем? Котяра пожал плечами.

— Нет. Думаю, все за тем же.

Дакс нахмурился, вылезая из полковничьего кителя. И так все время. Ампаро требует к себе постоянного внимания. Он начал развязывать галстук.

— Корреспондент из «Лондон таймс» приходил?

— Ушел почти час назад. Ампаро стала накручивать диск сразу же, как только он вышел.

— Позвони ей и скажи, что я приду, как только приму душ. — Дакс потянул с себя рубашку, а войдя в спальню, снял остальную одежду.

В душе он с наслаждением подставил тело под горячие струи, напряжение медленно спадало. Конгрессмен из южных штатов, бывший столь влиятельной личностью в Комиссии по иностранным делам, оказался весьма крепким орешком. Без помощи Джереми Хэдли поладить с ним было бы, скорее всего, невозможно.

Однако Джереми удалось найти с ним общий язык. Доброта и терпимость обезоружили противника, обладавшего проницательным политизированным умом. В высшей степени тактично Хэдли дал понять, что привилегии, которыми пользовались в Кортегуа некоторые техасские нефтяные компании, не вечны, что их можно запросто лишиться. Скорее всего этого не случится, но кто может сказать наверное? Кортегуа была единственной страной в Южной Америке, которая не домогалась экономической помощи Штатов. В своем развитии она рассчитывала только на себя, и это делало ее абсолютно независимой.

Южанин был не дурак. Он сразу понял, что Джереми имел в виду. К тому же ему понравилось, что Кортегуа не собирается ни о чем просить. Было очень приятно, сказал он, узнать, что есть такая страна, которая предпочитает опираться лишь на собственные силы, следуя лучшим традициям обеих Америк. Дакс был уверен, что в уме конгрессмен уже занялся подсчетом тех комиссионных, которые он получил или собирается получить от техасских нефтяных магнатов. Как бы то ни было, встреча завершилась к полному согласию обеих сторон. Конгрессмен пообещал со всей убедительностью рекомендовать Госдепартаменту поддержать в Совете Безопасности просьбу Кортегуа о приеме в ООН.

Дакс был настолько поглощен собственными мыслями, что не услышал, как дверь в ванную распахнулась. О присутствии Ампаро он понял, услышав ее голос.

— Что ты здесь делаешь? — с раздражением и требовательно спросила она.

— Принимаю душ, — с долей сарказма откликнулся Дакс из-за стеклянной перегородки. — А ты думала что?

— В полдень?

— А что в этом такого?

— Ты был с женщиной, — пыталась она уличить его, — с этой немкой.

— Не смеши меня.

— Я заметила, каким глазами она смотрела на тебя во время обеда.

Он со злостью выключил воду. Не стоило и пробовать объяснить Ампаро, что на самом деле Марлен была с Джереми Хэдли.

— Перестань вести себя, как ревнивая крестьянка. Для того, чтобы освежиться под душем в середине дня, у человека могут быть и другие причины. Это Америка, воды здесь хватает.

Он протянул руку за полотенцем, снял его с крючка, завязал узлом на бедрах и вышел из-под душа.

Ампаро стояла в дверях, не сводя с него глаз. Дакс молча взял другое полотенце, начал растираться. В зеркало он мог видеть, как раздражение постепенно уходит из ее глаз.

— Интервью прошло нормально?

— Надеюсь, да, но лучше бы ты был рядом. Я очень волнуюсь, оставаясь с репортерами один на один. С ними я чувствую себя такой... неполноценной.

— Все газетчики таковы. Я думаю, что это просто игра. Просто они хотят убедить тебя в том, что знают гораздо больше, чем ты.

— Чем ты был занят?

— У меня была встреча с одним конгрессменом. Я говорил тебе о ней.

— Закончилась хорошо?

— Закончилась хорошо.

— Я хочу выпить, — сказала Ампаро после паузы. Взгляды их встретились в зеркале.