Денег у них было не слишком много, но они были счастливы. Мой отец был их единственным ребенком, и они возлагали на него большие надежды. Дедушка научил отца читать и писать уже в возрасте шести лет и с помощью судьи устроил его в школу иезуитов, где обучались дети чиновников и аристократов.

В ответ на оказанную честь отец должен был вставать в половине пятого, опорожнять мусорные баки и убирать в классах до начала занятий. И еще после занятий в течение трех часов ему приходилось выполнять различные поручения учителей и администрации.

К тому времени, как отцу исполнилось шестнадцать, он усвоил все, чему учили в этой школе. Телосложением он пошел в предков по материнской линии, ростом был почти шесть футов, а от своего отца унаследовал острый ум. Среди учеников школы он был лучшим.

Между дедушкой и братьями-иезуитами состоялась серьезная беседа, в результате которой было решено, что мой отец должен отправиться в университет изучать право. Так как дедушкиного заработка было недостаточно, чтобы оплачивать учебу в университете, было также решено, что часть денег за обучение будут платить иезуиты из ограниченных школьных фондов. Но даже этого не хватало, и тогда судья, у которого работал дедушка, согласился доплачивать недостающие деньги в обмен на то, что отец после окончания университета пять лет отработает у него.

Таким образом, отец начал свою юридическую практику бесплатной службой у судьи, где в качестве клерка трудился и его отец. Дед сидел на высоком стуле в тесной, темной комнатушке и перебеливал от руки выписки из дел и решения, которые отец подготавливал для судьи. Когда отец отработал три года и ему исполнилось двадцать три, в Курату пришла чума.

Ее принес корабль с чистыми белыми парусами, скользивший по гребням волн. Чума скрывалась в темноте трюмов, и буквально за три дня почти все население города, насчитывающее три тысячи человек, умерло или находилось при смерти.

В то утро, когда появился судья, отец сидел за столом в дальнем конце рабочей комнаты. Судья был явно взволнован, но отец не стал спрашивать о причине его расстройства, потому что не смел обратиться к нему с таким вопросом. Он склонился над своими книгами, предпочитая не обращать внимания.

Судья подошел и остановился позади отца, потом заглянул ему через плечо, чтобы выяснить, чем он занимается. Спустя минуту он обратился к отцу:

— Хайме?

Отец поднял голову и посмотрел на него.

— Да, ваша честь?

— Ты был когда-нибудь в Бандайе?

— Нет, ваша честь.

— Надо бы решить там одно дело, — сказал судья. — Вопрос касается прав на землю. Мой хороший друг Рафаэль Кампос вынужден вести тяжбу с местными властями.

Отец внимательно слушал и ждал.

— Надо бы, конечно, поехать мне самому, но здесь столько неотложных дел... — он так и не довел до конца свою мысль.

Отец промолчал. Он прекрасно знал положение дел в конторе и то, что в настоящий момент ничего важного не было, но Бандайа находилась в шестистах километрах отсюда, высоко в горах, и дорога туда была очень утомительной. Кроме того, в горах обитали шайки бандитов, грабившие проезжих.

— Это очень важное дело, а сеньор Кампос мой старый друг, — сказал судья. — Я хотел бы, чтобы у него все было в порядке. — Судья помолчал немного и опустил взгляд на отца. — Думаю, тебе лучше отправиться прямо сейчас. Для тебя готова лошадь из моей конюшни.

— Хорошо, ваша честь, — ответил отец, поднимаясь со стула. — Я только зайду домой и соберу кое-какие вещи. Через час буду готов.

— А ты знаешь, в чем суть дела? Отец кивнул.

— Конечно, ваша честь. Два месяца назад я по вашему приказу составлял прошение. Судья облегченно вздохнул.

— Да, конечно, я совсем забыл.

На самом деле он не забыл об этом, он прекрасно знал, что любая бумага, вышедшая из стен конторы в течение последних лет, была составлена моим отцом.

— Передашь сеньору Кампосу мое искреннее сожаление по поводу того, что я не смог приехать лично.

— Обязательно, ваша честь, — заверил судью отец и вышел в комнату, где, сидя на высоком стуле, переписывал документы его отец.

— Что случилось? — спросил дедушка.

— Уезжаю в Бандайу, папа. Дедушка улыбнулся.

— Отлично, прекрасная возможность. Сеньор Кампос очень влиятельный человек. Я горжусь тобой.

— Спасибо, папа. Еду прямо сейчас. До свидания.

— Храни тебя Бог, Хайме, — ответил дедушка, возвращаясь к работе.

Чтобы не идти два километра пешком, отец вывел лошадь из конюшни судьи и поехал на ней за вещами.

Бабушка в это время развешивала во дворе выстиранное белье. Она увидела, как отец привязывал лошадь к изгороди. Отец объяснил ей, куда едет, и она, как и дедушка, осталась очень довольна возможностью, представлявшейся ее сыну. Бабушка заботливо помогла ему отобрать две лучшие рубашки и уложить их вместе с лучшим костюмом в старый, потрепанный саквояж.