Но Джордан Трент, по-видимому, решительно не хотел, чтобы до него дотрагивались. Дернув плечом, он с невероятным усилием сел и торжествующе посмотрел на нее.

– Еще минута, и я справлюсь сам.

В таких случаях действовать можно только одним способом, решила Сэди.

Если кто-либо ведет себя как ребенок, с ним нужно обращаться соответственно.

– Мистер Трент, я здесь нахожусь не для собственного удовольствия. Я должна вам помогать, но вы делаете это для меня практически невозможным.

– Прошу прощения, мисс… извините, как вас зовут?

– Миллиган.

– Благодарю. Постараюсь в следующий раз не забыть. И все-таки, уверяю вас, я в состоянии сам добраться до ванной. До того как вы пришли, я отлично справлялся.

– Что-то не похоже, – холодно заметила Сэди.

Джордан Трент побагровел.

– О, хорошо. Дайте мне руку.

– Пожалуйста.

– Пожалуйста, дайте мне руку, – пробормотал он сквозь зубы.

Сдержав торжествующую улыбку, Сэди взяла его под мышки и потянула, вверх.

Это было нелегко: Джордан Трент весил немало. Наконец, после множества стонов и проклятий, ей удалось поставить его на ноги. Он тяжело оперся на костыли.

– Как же вы умудрились сломать ногу? – убедившись, что Трент достаточно твердо стоит на ногах, спросила Сэди.

Он старался не смотреть ей в глаза, сосредоточив все внимание на костылях.

– Упал с лестницы.

Бедняга, наверное, пытался заделать дыру в крыше, подумала Сэди, вновь ощутив к нему прилив симпатии. Видимо, он не может себе позволить даже нанять мастера. Она напряженно следила, как он делает шаг за шагом.

– Приподнимайте костыли повыше, чтобы не зацепиться за ковер, предупредила Сэди, не решаясь взять его за плечо.

Ничего не сказав в ответ, Джордан проковылял через гостиную и скрылся в спальне. Сэди последовала за ним, не сводя с него глаз.

У двери в ванную Джордан остановился и оглянулся на нее:

– Я оставлю костыли вам. Там слишком тесно и без них.

Сэди взяла костыли и застыла в ожидании, пока не услышала шум спускаемой воды.

Минутой позже дверь отворилась и на пороге появился Джордан, опирающийся одной рукой о косяк.

– Вы еще здесь? – спросил он таким тоном, словно желал, чтобы она провалилась сквозь землю.

Сэди вздохнула. Откровенно говоря, она чувствовала к нему больше чем просто сочувствие. Не считая этого перелома, было очевидно, что человека постигла жизненная неудача, и довольно ощутимая.

Его манера говорить и держаться выдавала в нем привычку к несравненно более комфортабельной жизни. А теперь он вынужден ютиться в этой ужасной дыре, полуголодный и к тому же лишенный способности передвигаться. Конечно, компания из милосердия наняла для него помощницу.

Как ужасно, наверное, такому человеку, как Джордан Трент, попасть в подобную ситуацию. Неудивительно, что он так раздражителен. Доброе сердце Сэди ныло от жалости к нему.

– Когда вы побреетесь и примете душ, то почувствуете себя намного лучше, – мягко сказала она.

Казалось, он с превеликим удовольствием придушил бы ее.

– Мисс Миллиган, – медленно и раздельно произнес он, – если вы сами не заметили, сообщаю, что в этом жалком подобии ванной комнаты душа нет. Но если бы он здесь и был, я не смог бы им воспользоваться из-за этого украшения на ноге.

От раздражения он повысил голос – Сэди решила этого не заметить. Не мигая, она посмотрела прямо ему в глаза.

– Если положить ногу на край ванны, то вполне можно искупаться.

– Если бы я был акробатом – безусловно. Но я не акробат. И становиться им желания не имею. Боюсь, вам придется примириться с моим немытым и небритым видом.

Сэди решительно возразила:

– Извините, мистер Трент, но я вынуждена настаивать. Вы не только почувствуете себя лучше, но и придете в рабочее состояние.

Он высоко поднял брови.

– Прошу прощения, что оскорбляю вас своим видом. Вероятно, мне придется поискать кого-нибудь менее привередливого.

Несмотря на сочувствие к его беде, Сэди начала терять терпение. Она шагнула к нему.

– Вы отлично знаете: для того чтобы заменить меня, вам придется потратить еще один день. Следовательно, вы потеряете драгоценное рабочее время. К тому же сомневаюсь, что вам удастся найти кого-нибудь, кто захочет возиться с вами. Вы же знаете, что я и так нарушаю правила.