Блэйд скосил глаза на Ориел. Она следила за его руками, перебиравшими струны. Блэйд усмехнулся и начал новую песню. Он видел, что слова песни заставили Фейт помрачнеть, в то время как Ливия и Лесли хлопали в ладоши и вовсю хохотали.

Когда он и я оказались под одеялом,

Я позволила ему прийти весь путь до конца,

И сейчас мой пояс не сходится на талии.

Боже мой, что же теперь мне делать?

Господи, я осталась одна,

Мою девственность отняли у меня.

Когда он закончил, все, кроме Фейт и Ориел, смеясь аплодировали. Блэйд привстал с табуретки и поклонился, затем, повернувшись к Ориел, предложил ей руку. У нее был отсутствующий взгляд, а лицо побледнело. Он ожидал от нее другой реакции-ярости, гнева…

Он еще раз поклонился и взял ее за руки.

— Милая?

Ориел разрешила помочь ей подняться и проследовала за ним к одному из столов, где стояли графины с напитками. Она молча смотрела, как он наполнял бокал. Когда он протянул ей бокал, она пригубила вино и прошептала:

— Возможно, и у меня будет ребенок.

Блэйд чуть не поперхнулся.

— Избави Боже. Надеюсь, что этого не случится. Я не хотел бы, чтобы ты обременяла себя заботами раньше времени: мы ведь совсем немного знаем друг друга. У тебя будет еще предостаточно времени завести ребенка.

— Я согласна с тобой. Как бы то ни было, я рада, что мы скоро поженимся. Джордж говорит, что это должно быть сделано в четырехнедельный срок.

— Он действительно так говорит?

— А ты разве против?

— Ну что ты. Я-то за. Четыре недели. Да, четыре недели… Теперь об этом охотничьем домике. Может быть, нам лучше воздержаться от интимных встреч? В конце концов мы помолвлены и…

— Тебе не хочется быть со мной?

— Что ты! Порой так хочу, что сатанею от неутоленного желания обладать тобой. Но приличия требуют от нас сдержанности.

— К черту приличия. — Ориел улыбнулась ему. — Давай увидимся сегодня в лесном домике, и я утолю твое желание.

— Боже, я же сказал, что будет лучше, если ты не будешь выходить за пределы дома в ночное время.

— Но…

Блэйд оглянулся, не смотрит ли кто на них, и, схватив ее руку, сжал. Глядя на нее как можно строже, он сказал:

— Ориел Ричмонд, если ты попытаешься ночью выйти из дома, я раздену тебя догола и запру в твоей комнате.

— Ты этого не сделаешь.

— Помилуй, ты сомневаешься в этом после того, что случилось между нами?

— Свинья.

Она вырвала руку и попыталась уйти, но он задержал ее.

— Пустите меня, — сказала она. — Меня коробит ваша надменность, милорд. Может быть, теперь мне и не захочется встречаться с вами — ни в охотничьем домике, ни где-либо еще.

Чувствуя, что победил, Блэйд не удержался, чтобы немного не подразнить ее.

— Не отталкивай меня, милая. Ты только лишний раз вынуждаешь меня напомнить, кто здесь хозяин.

Она вскинула голову, и от его игривости ничего не осталось — таким было выражение ее лица.

— Ах, так. Значит, я для тебя что-то вроде необъезженной лошади, которую можно укротить? Спасибо, что ты показал мне свое истинное лицо. Теперь я подумаю, стоит ли мне вообще выходить замуж. Я скорее останусь старой девой, нежели позволю, чтобы мною командовали. Всего хорошего, сударь.

В Ориел все кипело, когда она вошла в свою спальню. Блэйд оставался все таким же властным и непреклонным. Он обращался с ней так, как будто она его рабыня! Если он беспокоится о ней, то мог бы просто попросить ее не отправляться в путь одной, ночью, а не разыгрывать из себя господина.

Ориел остановилась посреди комнаты и только сейчас заметила новую девушку из деревни, Мэри. Ориел спросила ее:

— Нелл все еще не вернулась?

Мэри сделала короткий реверанс.

— Нет, госпожа.

Вздохнув, Ориел повернулась, чем не замедлила воспользоваться Мэри, переставив несколько шпилек на прическе и убрав со лба волосы.

— Она сама не своя с тех пор, как ее застали в конюшне с этим наследником лорда Монтеню. Ну ладно. Завтра отправлюсь в деревню и разыщу ее там.

Ориел снова почувствовала, как ее переполняет гнев. И почему мужчины считают, что женщинам не дано обладать разумом? И все только потому, что у них другое строение тела? Она всегда убеждалась, что даже привлекательнейшие и красивейшие из мужчин скоро становятся невыносимы, когда принимаются изображать из себя господ. Она провела половину жизни, слушая постоянное шипение и ехидные замечания двух своих тетушек. Теперь у нее, наконец, появилась какая-то свобода, и она не собирается быть предметом чьих-то вельможных устремлений. А вдруг она беременна?