— Никогда не думал, что гоночные флаеры могут быть четырёхместными, — удивлённо оглядев роскошный салон машины, хмыкнул Верден. — Одно— или двухместными — ещё понятно… Но возить с собой пассажиров?

— Вообще эта модель рассчитана под двух пассажиров… — вспомнив рассказ представителя первого хозяина машины, усмехнулся я. — Её первый хозяин, по национальности араб, заболел кодром почти два года назад. Взяв за основу серийный экземпляр, он попросил внести в его конструкцию ряд доработок. В частности, четырёхместный салон. Как вы понимаете, проблем со средствами у него не было, поэтому получившаяся машина оказалась почти вдвое мощнее обычной, раза в полтора маневреннее и до безобразия комфортной. Правда, корпус пришлось удлинять на два метра, но кораблестроители оказались не в претензии — машина получилась что надо.

— А что он её продал? — проведя ладонью по шелковистой обивке своего кресла, спросила Эль.

— Привёл четвёртую жену… — рассмеялся я. — В салоне стало тесно… Пришлось заказывать новый флаер. А продать этот оказалось проблематично…

— Ну да, кто из кодров возьмёт четырёхместный рыдван? — перебил меня Верден.

— Угу… А если спросить меня, то машинка действительно достойная… — врубая антиграв и вылетая на малой тяге из ангара, сказал я.

— Ты на нём уже летал? — с завистью в голосе поинтересовалась Элли.

— Нет! Просто сравнивал характеристики… — взъерошив ей волосы, хихикнул я. — Разве можно было пробовать машину без тебя?

— Молодец! — В её глазах и душе было столько благодарности, что мне стоило большого труда не отвлечься от управления «Гепардом».

— Кстати, Рейг! — не заметив моей заминки, подал голос сидящий прямо за мной капитан. — Ваши таланты, связанные с программированием, уходом от преследования и с розыском, я оценил. Они — выше всяких похвал. Но, как я понимаю, вы хотите на этой машине участвовать в тренировках кодров. Если я не ошибаюсь, то предстоящий нам полёт через поле астероидов отличается от настоящей гонки только отсутствием призов — скорости и накал страстей будут те же. Если вы не покажете ожидаемого результата, то ваша легенда накроется медным тазом. Стоит ли рисковать? Не каждый, даже очень хороший, пилот способен повторить то, что вытворяют эти психи…

— Думаю, всё будет хорошо… — ещё раз прогнав в тестовом режиме лётного тренажёра свои разархивированные навыки, буркнул я: — Вроде бы летать умею.

— Ладно, вам виднее… До этого особой самоуверенности я в вас не заметил… Видимо, это — ещё один козырь в вашем рукаве… — спокойно произнёс Верден. Если бы не способность к эмпатии, я бы ни за что не догадался, что капитан испытывает дикий ужас от мысли, что я сейчас подниму в небо аппарат БЕЗ ограничителей тяги, свободы маневра и автопилота.

— Как говорят кодры, «у нас нет кораблей! Есть только часть души, которая умеет летать»… — ухмыльнулся я, ещё раз прислушался к чувствам изнывающей от желания почувствовать скорость Элли, и рывком бросил «Гепард» в небо…

Сообщение о том, что в СГО появилась матрица с параметрами поиска капитана Кайма, пришло практически одновременно с сигналом о пропаже связи с яхтой «Солнечный ветер», на которой капитан отправился на Айнур. Просмотрев последнее, Плахин озадаченно присвистнул: на его памяти компьютерный сбой, из-за которого из Сети выпала целая планетная система, случался впервые.

«Рискованно играете…» — подумал он и подключился к своему комму, чтобы просмотреть анализ модели ситуации с учётом поступивших новых данных. Увы, результат был неутешителен — по мнению его аналитической программы, с вероятностью в девяносто шесть процентов капитана уже не должно было существовать: плоды его бурной деятельности несли слишком большую угрозу Убийце Конгрессменов, как окрестил про себя неведомого врага генерал. Мало того, по мнению комма, Кайм Верден, скорее всего, должен был погибнуть вместе с разыскиваемой Беолли — возможности врага позволяли это сделать без особого труда, пользуясь силами той же айнурской СВБ.

— Господа Мори Энеда и Харри Новак! — прошипел взбешённый Плахин, окутываясь сферой. — Вы перешли все границы. Что ж, теперь мой ход…

…Майор Бидзина Олси, по своему обыкновению, тренировался. И включал связь в фоновом режиме, чтобы не отрываться от работы с тренажёром. Против своего обыкновения любоваться тем, как один из его лучших оперативников лупит пластиковое подобие человека, генерал не стал — он был не в том расположении духа.

— Олси! Через двадцать минут Альфа, Бета и Гамма должны висеть на орбите вот в этих координатах…

Короткий файл отправился на комм удивлённого таким тоном подчинённого.

— Ого! Так до него лететь четырнадцать минут сорок две секунды! — через две секунды выпалил офицер, оставивший куклу в покое.

— Именно. Так что шевели костьми, солдат! — рявкнул Плахин и отключился.

На то, чтобы добраться до стоянки личного флаера, у генерала ушло три с половиной минуты. А уже через шесть он летел в направлении Болтшира на предельной для его машины скорости. Километров за двести от цели комм Плахина выдал тревожный сигнал — для синтеза необходимого для нормальной жизнедеятельности организма не хватало какого-то элемента! А где-то через пару минут после сигнала у Плахина заболела голова!