Вчера, например, они должны были подобрать к нескольким существительным качественные прилагательные.

Хихикая и разбрызгивая чернила, эти разбойники написали:

"Зерно - голубое! Снег - зеленый! Трава - белая! Волк - сладкий! Сахар - злой! Небо - спелое..."

И тут вдруг раздался ужасный грохот:

"Бух! Бах! Трах-тара-рах!"

Что случилось? Ничего особенного. Просто небо, услышав, что оно уже спелое, решило: пора упасть на землю, как это делают разные там груши или сливы.

И упало. И дом рухнул. И поднялось облако пыли...

Ох и много же пришлось потрудиться пожарным, чтобы вытащить из-под развалин этих ужасных близнецов, а затем еще и сшить, потому что их разорвало на кусочки, и поставить небо на место, повыше, чтобы в нем могли летать ласточки и самолеты.

ЧЕРТ

Марко и Мирко без всякого уважения относятся к глаголам, даже к самым старым, кто уже совсем сед и ходит с палочкой.

Эти ужасные разбойники должны были вчера проспрягать, как было задано на дом, некоторые глаголы и придумать с ними несколько предложений или стихи - какие-нибудь милые детские стихи.

Вот отрывок из их упражнения:

Я мороженое ем,

Ты уписываешь крем.

А кому платить по счету?

Кто глупее всех, конечно,

Тот и платит бесконечно

Это ясно даже черту!

Расшалившись, они продолжали:

Я еду в Милан,

Ты едешь в Милан,

Он едет в Милан,

Мы едем в Милан...

Ну а этот грубиян

Едет пусть ко всем чертям!

При этих словах в ушах у одного из чертей зазвенело, и он не заставил себя долго ждать. В комнате у близнецов прогремел гром, сильно запахло серой, и вот уже черт преспокойно восседает в кресле.

– Так кто же должен ехать ко всем чертям?
– строго спрашивает он, поигрывая хвостом.

Марко от страха чуть в обморок не упал. А Мирно, всегда готовый соврать, подбежал к окну и, указывая в сторону площади, закричал:

– Он там, ваша милость, он туда убежал!

К счастью, черт тут же выскочил в окно, помчался на площадь и решил во что бы то ни стало унести ко всем чертям аптекаря Панелли, который стоял в дверях своей аптеки, наслаждаясь вечерней прохладой. Синьора Панелли, однако, спасла мужа. Она показала черту рекомендацию, подписанную каким-то очень важным лицом.

РЕФОРМА ГРАММАТИКИ

Учитель Грамматикус решил однажды провести реформу грамматики.

– Надо кончать, - сказал он, - со всеми этими трудностями. Зачем, например, нужно различать прилагательные по всяким там категориям? Пусть категорий будет всего две - прилагательные симпатичные и прилагательные несимпатичные. Прилагательные симпатичные: хороший, веселый, великодушный, искренний, мужественный. Прилагательные несимпатичные: жадный, лживый, бесчестный и так далее. Разве не лучше?

Служанка, слушавшая его, ответила:

– Намного лучше!

– Перейдем к глаголам, - продолжал учитель Грамматикус.
– Я лично считаю, что их надо делить не на три спряжения, а всего на два. Первое это глаголы, которые надо спрягать, а второе - глаголы, которые спрягать не надо, как, например: лгать, убивать, воровать. Прав я или нет?

– Золотые слова!
– вздохнула служанка.

И если б все думали так, как эта добрая женщина, реформу можно было бы провести в десять минут.

ВЕЛИКИЙ ИЗОБРЕТАТЕЛЬ

Жил как-то один молодой человек, который мечтал стать великим изобретателем. Он учился день и ночь, учился много лет и наконец сказал себе:

– Я многому научился, стал УЧОННЫМ и теперь покажу всем, на что я способен.

Он сразу же принялся за эксперименты, и ему удалось изобрести дырки в сыре. Но потом он узнал, что они уже были изобретены.

И тогда он начал учиться заново. Учился с утра до вечера и с вечера до утра, учился многие месяцы и наконец сказал себе:

– Пора кончать. Теперь я уже УЧОНЫЙ... Надо посмотреть, на что же я способен.

И все увидели - он изобрел дырки в зонтике. И все очень смеялись.

Но он не пал духом, а снова взялся за книги, продолжил свои эксперименты и наконец сказал себе:

– Ну вот, теперь я уверен, что не ошибаюсь, Теперь я уже просто УЧЕННЫЙ.

Но все-таки он опять ошибался. Он придумал окрашивать корабли акварельными красками. Это было очень дорого и меняло цвет моря.

– И все-таки я не отступлюсь!
– решил отважный изобретатель, у которого голова уже покрылась сединой.