– Зато свежо. Главное свежая идея, тогда за неё можно бороться. За новую идею, а не за деньги, улавливаешь разницу? Кто-нибудь обязательно примкнет, потом постепенно ещё и еще. Станем журнал издавать. Постепенно образуется новый культурный центр. Конференцию устроим, международную.

– Ассамблею, - загорелся Петрунин.

– Что угодно.

– Вообще что-то в этом есть, - Петрунин задумался.

– Твое дело-уговорить Фокина и подобраться к местной типографии. Рано или поздно кто-нибдь приберет её к рукам. Так пусть уж достанется своим, порядочным людям. Так хочется, наконец заняться нормальным делом, заиметь деньги, зажить по-человечески. Издать, наконец книги. Для чего ты писал их?

– Не говори, Жора, обидно все это. Я хочу объясниться в любви к миру, который меня окружает, но вынужден молчать: у этого мира нет денег. Для ненависти - есть, а для любви - нет. Как это понимать, Жора?

– Добро и так выживет, а злобу подкармливать надо.

– Все ударились в коммерцию. А ведь когда-то мы жили энтузиазмом, горели. С точки зрения экономики, это возможно и было глупо, но зато красиво. Жаль того бескорыстного времени, старик, - Петрунин вздохнул.

– Глупо и красиво - так не бывает. Короче, встречаемся в Новозаборске в воскресенье, в десять утра. Жди на станции. Я привезу водку и колбасу. Переговоры - дело серьезное, - тоном, не допускающим возражений, заключил Ликунов.

Так Петрунин оказался сначала в Чистых Ключах, а потом и в Новозаборске. Теперь, кроме встречи с Юлией надо было заниматься ещё и коммерческими переговорами. Не слишком ли много для одной поездки, вздохнул он.

С Ликуновым встретились на станции.

– Как дела?
– спросил Ликунов.

– Не очень. Серега Фокин категорически возражает. Да ещё пить бросил. Теперь его ничем не прошибешь. Даже со мной чуть не поругался, - Петрунин перехватил чемодан, - эх, дьявол, килограмм десять.

– А ты как думал? Водочка с колбаской. Куда идем?

– Тут недалеко, к одной моей знакомой. . .

– Так, так.

– Жора, я тебя сразу хочу предупредить. У меня серьезные намерения. Она мне нужна, понял? Поэтому в случае чего буду бить сразу в морду.

– Намек понял. Только с чего ты взял, будто я... У меня как никак жена.

– Говорю напрямик. Чтобы зря не тратить времени.

– А где же цветы, кавалер? Предупредил бы, я захватил бы из Москвы.

– Не догадался. Как-то не подумал. . .

– Темнота.

– Ладно, потом исправим. Как статья?

– Еле устроил. Даже друзья не берут, собаки. А гонорар - просто слезы. Вон, весь в чемодане. Едва на десять бутылок хватило.

– Да-а-а, - разочарованно протянул Петрунин.

– Я им говорю, ребята, подскажите, что воспеть, или кого, в момент сделаем. Но не за такие же гроши.

– Злодеи, - покачал головой Петрунин, - кстати в десять здесь будет политический митинг. Я только что узнал.

– Надо побывать. Послушаем, о чем народ гутарит. Можно потом статью дернуть.

Они свернули за угол и Петрунин показал на проезд между трехэтажными кирпичными домами:

– Почти пришли. . . Уговор помнишь? Насчет морды.

– Естественно. Разве забудешь. . .

– Ее зовут Юлия Сергеевна. Это сестра Фокина.

– Окей, не волнуйся.

Они вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. Петрунин нажал звонок. Дверь открыл Красильников. Свисающий с острых плеч серый свитер подчеркивал худобу.

– Здравствуйте, Иван Иванович. Мы в гости, как обещали, - Петрунин слегка отодвинулся и представил Ликунова.

Красильников пробормотал "Здравствуйте", посторонился и, когда они вошли в небольшой коридор, закрыл дверь.

– Вон там она, - старик показал пальцем в сторону дальней двери, а сам продолжал стоять.

Петрунин постучал, дверь слегка приоткрылась, а через секунду распахнулась совсем. В проеме стояла среднего роста молодая женщина в розовом платье. Стояла и улыбалась. Она была явно рада им. Заулыбался и старик, потом кивнул головой и удалился. Словно растаял в глубине коридора.

– Заходите, - она посторонилась, и, когда Петрунин, пропустив Ликунова вперед, наконец оказался рядом с ней, тихо добавила, глядя ему в глаза, - я очень рада, просто очень.

– Вот только цветов не нашел. . . У Сергея не догадался нарвать, а на станции не было.

– Не страшно. Цветы в другой раз. Вы же по делу, а не просто в гости. Сережа звонил, я так и поняла - по делу. Но мне не верилось, что вы приедете. Какие могут быть дела в нашей глуши.

– Гм, гм, - покашлял Ликунов, незаметно толкнув ногой Петрунина.