После обеда Огородов основательно выспался, вызвал в номер секретаря комиссии и, утвердив план проверки, не спеша направился в лабораторию Жаркова. Ужинать он решил с друзьями. Желудок-единственный орган, который доставляет удовольствие в любом возрасте, думал он ускоряя шаг. Особенно, если прием пищи происходит в кругу однополчан, когда легкий хмель воспоминаний поддерживается дружескими тостами и крепкими напитками.

Огородов распахнул дверь в кабинет начальника лаборатории и оказался в обьятьях Жаркова и Кронова. Его провели на почетное место в торце длинного стола.

– Могли мы подумать двадцать пять лет назад, что когда-нибудь вот так будем встречать его в Чистых Ключах, а Роман? Он же нам, лейтенантам когда-то казался самым страшным начальником. Куда страшнее, чем сейчас. Шутка ли: аж капитан.

У Огородова от удовольствия сверкнули глаза:

– Эх, мужики, неужели и мы когда-то были лейтенантами, а? Какая прекрасная пора! Чихать мы тогда хотели на политику и международное положение.

Жарков замкнул дверь на ключ, достал из сейфа бутыль с оранжевой жидкостью и передал её Кронову.

– Что это?
– спросил Огородов.

– Коктейль"Золотой репей": спирт, глюкоза, элеутерокок, поливитамины, фанта. Рекомендуется на ночь пожилым лунатикам. Напиток для умных, Кронов взболтнул бутыль.

– Почему для умных?
– спросил Огородов.

– Пятьдесят градусов. Дурак от него сразу становится самим собой и виден невооруженным глазом.

Жарков расставил сверкающие стаканы и снял со стола газетное прикрытие. На тарелках лежали нарезанные, широкие, как ладонь, и почти такие же белые куски вареной колбасы, черный хлеб, ярко красная редиска, зеленые огурцы. В центре стояли три бутылки "Нарзана".

– Вполне приличный натюрморт, - заключил Огородов.

– Нарежь огурцы, - попросил Жарков.

– Так сгрызем, - сказал Кронов.

– Ты , как я посмотрю, совсем обленился. На второй этаж на лифте ездит, представляешь, Василий?

– Ну и что? Мы в Европе живем или где?

– Или где.

– Знаете, ребята, - заговорил Огородов, - когда я выпью, мне кажется, что я больше похож на нормального человека, чем трезвый. Говорю, что думаю, смеюсь, когда смешно, ругаю начальство, люблю людей и мне даже хочется петь. От водки я чувствую себя свободным, представляете?
– его круглое лицо блаженно сияло.

– Ну это ты маленько того... Как бы перегнул, - сказал Жарков.

– Клянусь. Когда я выпью, мне даже делать чего-нибудь хочется, мыслить. Но не могу же я в таком виде на работу, не поймут.

– Кронов поднял стакан:

– За дружбу ребята! За военную дружбу.

Они взяли из тарелки по бутерброду.

– Ы-ых!
– выдохнул Огородов и залпом выпил.

– Что в переводе на японский означает "Й-я!" - отдышавшись сказал Кронов и уточнил: - Ну как букет?

– Соответствует названию. Букет осенних репьев.

– Фирма веников не вяжет. А теперь докладывай, зачем приехал? И почему вам понадобилось проверять наш вонючий институт, делать нечего?

– Спроси что-нибудь полегче. Директива сверху. Одна из многих. Завалили бумагами. Будто в насмешку. Сокращение, передислокация. Неразбериха. И все это сопровождается потоком бумаг. Бой с тенью. То есть с самими собой. Нам не нужны противники, мы сами с собой воюем. И победим, ребята. Тоже сами себя. И даже будут награжденные. А может уже победили, только ещё не заметили.

– И все-таки, почему проверка?
– Жарков подвинул Огородову тарелку.

– Если вы думаете, ребята, что я что-то скрываю или от меня что-то зависит, то вы ошибаетесь. Комиссия просто поставляет материал, а принимать по нему решения будут другие, - Огородов показал пальцем в сторону потолка.

– Нам-то ты можешь сказать?
– Кронов в упор взглянул на Огородова.

– Роман, я тебя уверяю: нам поставлена задача: не столько вскрыть недостатки, сколько помочь их исправить. У нас же сам знаешь, какая система. По результатам работы любой комиссии можно либо наградить, либо снять с работы. Принимают решения наверху. И концов не найдешь. А мы как неодушевленное орудие. Но в этот раз - я повторяю для недоразвитых - при инструктажеподчеркивалось, что главное-помощь.

– Чем вы можете нам помочь-нам, специалистам: мне, или вот ему? Жарков подцепил на вилку кружок бледнорозовой колбасы и повернулся к Кронову.

– Не нервничай, это хандра, ребята, - уклонился от ответа Огородов. Это у вас от систематического недопивания.

– Наливай, - скомандовал Кронов, - недостатки надо устранять на месте.

– За вас, ребята. Ы-ых!
– отсалютовал Огородов.

– И за встречу, - добавил Жарков.

– Николай, ты вот что...
– Огородов покрутил в воздухе пальцами. Ты меня за эти дни должен просветить по всем компьютерным делам. Только имей в виду, что я в этом деле сорвершенно не копенгаген.