Шрифт:
– Вы извините за ранний визит, боялся, что вы уйдете... Я к вам по делу.
– Проходите в комнату, - пригласила Екатерина Ильинична. Парень сел за накрытый белой скатертью стол и огляделся. В просторной комнате, кроме этого стола, старой диван-кровати, четырех рассохшихся скрипучих стульев и допотопного телевизора, стоящего на таком же стуле, ничего не было.
– Я представляю фирму "Старт", мы занимаемся недвижимостью... значительным тоном начал он и обвел Осокиных ясными глазами. Они выжидающе молчали, и парень продолжал: - У вас сколько метров комната?
– Двадцать, - безо всякой заинтересованности ответил Дмитрий Петрович.
– А кухня?
– Метров десять, наверно, - Дмитрий Петрович взглянул на Екатерину Ильиничну, та подтверждающе кивнула.
– Мы могли бы обменять вашу квартиру на меньшую, с комнатой около пятнадцати метров и кухней метров в пять, а разницу вы получили бы в твердой валюте.
– Как это?
– спросил Дмитрий Петрович.
– Если разница окажется, например, в десять квадратных метров, вы в результате обмена получите компенсацию в восемь тысяч долларов. Это большие деньги. Ну зачем вам такая большая комната? А деньги ведь наверняка нужны...
– Нужны, конечно, но мы как-нибудь уж перебьемся, - вздохнул Дмитрий Петрович. Жена его согласно кивнула.
– Купите дом в деревне, на свежем воздухе...
– продолжал парень.
– Привыкли мы к этому... несвежему. А на свежем воздухе теперь уже и дышать не хочется, - Дмитрий Петрович снова вздохнул.
– Да поймите, вы получите несколько тысяч долларов!
– воскликнул парень.
– Зачем нам столько?
– Дмитрий Петрович пожал плечами.
– Вы владеете недвижимостью, а она может и должна приносить доход, горячо заговорил парень.
– Положите деньги в банк...
– Так мы, ребята, - перебил его Дмитрий Петрович, - сами уже стали недвижимостью. Куда нам двигаться и на что? Вы уж не обижайтесь и извините, - он поднялся, давая понять, что разговор окончен. Парень хмыкнул, покачал головой и удалился. Проводив его, Дмитрий Петрович вернулся в комнату.
– Ну как бок-то?
– спросил он.
– Ноет, да ничего... Как-нибудь, - она вздохнула.
– Кать, дай пару рублей.
– Зачем они тебе?
– Куплю пакет, пластмассовый...
– Пакет? Зачем?
– Надо. Думаю мину в банк продать, - вдруг сказал Дмитрий Петрович. Предложение парня натолкнуло его на новую идею, которую он и решил обдумать.
– Не купят. Зачем она банкирам?
– удивилась Екатерина Ильинична.
– Мало ли зачем... Пригодится. Они вон все гребут. Возьмут и мину, он наклонился под диван, вытянул мину и осторожно задвинул её обратно.
– Смотри, рванет, - Екатерина Ильинична потерла ладонью правый бок, ноющая боль не давала покоя.
– Не рванет, я её в тряпку заверну и понесу в руках, потом в пакете торчком поставлю.
– Помнишь, в сорок пятом один тоже все упражнялся, только кишки и остались.
– Дак он под мухой был, сравнила тоже, и мина была противотанковая, возразил Дмитрий Петрович.
– Ну смотри...
– Она вздохнула.
– Набери мне горячей воды в бутыль, грелку приложу да прилягу.
– Все ноет?
– спросил он.
– Тянет... Ничего, отлежусь. Ты осторожней там. Ключи не забудь. И оденься поприличней, а то и в банк не пустят. А я полежу.
Дмитрий Петрович достал из встроенного шкафа единственный свой костюм, серый, в полоску, купленный лет пятнадцать назад, белую рубашку и черные ботинки. Не торопясь оделся, выпустил на пиджак ворот рубашки и тщательно причесался. Потом протер тряпкой мину и, стараясь не оставлять отпечатков пальцев, завернул её в старое полотенце.
– Я пойду, - он заглянул в комнату. Екатерина Ильинична окинула его взглядом и одобрительно кивнула:
– Ну ты скажи, натуральный жених.
– Да уж, - он посмотрел на её бледное от бессонницы и боли, невеселое лицо.
– Купи овсяных хлопьев по дороге, - она крепилась изо всех сил, скрывая свое нездоровье, не желая огорчать и без того замотанного заботами супруга.
– Тогда ещё надо несколько рублей. Да на жетон, я из автомата звонить должен.
– Возьми на кухне. Там теперь только на овощи и останется.
– Ничего... Разживемся скоро.
– Не задерживайся, Мить... Чего я тут одна-то...
– Постараюсь, - обронил он на пороге.
Спустя час худощавый седовласый старик с пакетом, из которого виднелась пачка овсяного "Геркулеса", поднимался по гранитным ступеням "Омега-банка". Его обогнали две молодые женщины. Рослый охранник провожал их долгим заинтересованным взглядом и на Дмитрия Петровича не обратил внимания.
На первом этаже вдоль правой стены тянулась стойка с кассовыми окошечками, прямо в конце зала открывалась лестница на второй этаж, а слева, над стендом с объявлениями и рекламой, стояло несколько кресел. К ним-то Дмитрий Петрович и направился. Постоял, изучая стенд и кося взглядом на посетителей, выписал на бумажку телефон секретаря генерального директора и опустился в кресло. Положив пакет на колени, осторожно извлек из него завернутую в полотенце мину и положил её у ног, прикрыв пакетом. Никто не обращал на него внимания. Он наклонился, делая вид, что завязывает шнурки, освободил мину от полотенца и задвинул её глубоко под кресло. Выпрямился и снова окинул глазами зал. У касс царило легкое оживление, несколько человек отошли к высоким столикам и заполняли какие-то бумаги. Дмитрий Петрович поднялся и спокойно направился к выходу.