– Если мы продадим технику через "Оборонэкспорт", все деньги уйдут в бюджет. Оттуда их уже не достанешь.

– Тем более наличными. Нереально, - сказал Семенов.

– Сейчас новая фирма какая-то объявилась, загадочная, то ли полукоммерческая, то ли полугосударственная... Ассоциация современных технологий, кажется, АСТ...
– начал Стогов.

– Покороче, что ты тянешь?
– не выдержал Бурмистров.
– Кто директор?

– Виктор Павлович Капитонов, когда-то работал в Госплане, потом в ВПК.

– Так я его знаю, он, кстати, тоже тогда был на землетрясении, что-то координировал, и Павла знал, - оживился Бурмистров.
– Нормальный мужик. А чем они торгуют?

– Не знаю, но пэвэошники через них что-то продавали. Наверняка не бублики. Могу узнать, у меня приятель в Главном штабе ПВО, - сказал Стогов.

– Ассоциации, комиссии, комитеты, концерны, департаменты... Плодятся как мухи. Никто ни за что не отвечает, но с каждым все надо согласовывать...

– А это признак демократии: чем больше контор, тем больше неразберихи, - вставил Стогов.

– Слушай приказ, Геннадий Романыч.
– Бурмистров смотрел на Стогова в упор.
– Сию же минуту от моего имени свяжешься с Капитоновым и договоришься о моей с ним встрече не позднее завтрашнего дня, а лучше сегодня. Сам тоже поедешь со мной. Собери всю возможную информацию. Вместе с Семеновым составьте список, чего продать. Включайте все что угодно, кроме боевой техники. Лучше всего что-нибудь из электроники. И надо продать так, как все делают, - по дешевке, по безналичному, ну, например, в ценах девяносто первого года плюс пятьдесят тысяч марок сверху. Для Козиной.

– Это знаете, как называется, Михаил Иванович?
– покачал головой Семенов.

– Плевал я на это "как называется". Мы не себе в карман берем. А чтобы никто из вас не попал в штопор, все бумаги - только за моей подписью. В случае чего - свалим все на меня. Ну, выгонят на пенсию, ну, в газетах прополощут... Ну и что? Это вам надо расти, а я... Я уже могу поступать, как вздумается. Как душа просит. Могу, наконец, позволить себе это удовольствие, черт побери!

– В НИИ космических исследований есть лаборатория биоэнергетики, выполняла и наши заказы. Финансирования теперь нет. А оборудование там наше. Забрать его к чертовой бабушке и загнать, - предложил Стогов.

– Нельзя. Там уникальные специалисты, - подумав, сказал Бурмистров.

– У нас все уникальные, Михаил Иванович.

– А это - суперуникальные! Один Уланов чего стоит. В Спитаке он находил людей в таких завалах, где ни приборы, ни собаки ничего не определяли... Альберт, объясни ему... Он ведь тогда в округе служил, хвосты заносил у МИГов. Кроме того, меня академик Бахтин просил. Да и не нужно оно никому, кроме ученых. В общем, отпадает. Надо искать другие пути. Бурмистров побарабанил пальцами по крышке стола.
– Вот что, Гена, в первую очередь выясни-ка, что это за ассоциация у Капитонова, и доложи мне. Это срочно.
– Генерал поднялся и направился к комнате отдыха.

Увидев его повеселевшее лицо, Елена посветлела.

– Что-нибудь выяснили, Михаил Иванович?

– Не волнуйся. Посиди, поговорим.
– Он показал пальцем на кресло в углу, сам опустился на соседнее.

– Ты работаешь?

– Конечно. Без работы мы просто не вытянем... Беру переводы на дом.

– А как же...

– Надя? Мои старики с ней сидят. Только на них все и держится. Отчаянное положение...
– Елена вздохнула.

– Не заводись. Не надо. И надежды не теряй. Потерять надежду - значит сдаться. Мы ещё погуляем на её свадьбе. А кто-нибудь ещё из родственников здесь есть?

– Нет. Соседи иногда помогают. Бурмистров щелкнул пальцами.

– Деньги достанем - я в этом почти уверен. У меня предчувствие. Меня оно не подводило. Летчики - суеверный народ... Да что тебе говорить. Пока живы, будем драться, черт побери. ВВС, я тебе скажу, это целое государство!

– Спасибо вам, Михаил Иванович. Я вас пять лет не видела, думала, забыли напрочь. Так давно все было, словно сто лет назад, в какой-то иной жизни. А вы... Вы сейчас в меня жизнь вдохнули. Я ведь уже и забыла, когда у меня было легко на душе... Девочка погибает, тает на глазах. Подумать только, цена человеческой жизни - кучка бумажек, банкнот! Если бы не вы, я не знаю, как бы я вернулась к моим... Хоть в петлю...
– Она наклонила голову, и Бурмистров увидел, как на её плащ одна за другой стали капать слезы.

– Ну вот, мы же договорились...

– Извините... Я... Просто... Мне иногда кажется, что я схожу с ума. Она торопливо достала из сумки платок и поднесла к глазам.
– Михаил Иванович, даже если вы не найдете этих денег... Я не обижусь, я вам все равно буду благодарна, я...

– Лена, извини. Горе твое - главное, но, в общем, даже не в этом дело. Дело в принципе. Меня это заело. Я сам - ты поняла?
– сам хочу найти их. Это дело чести. И давай без слез, мы же договорились...

Бурмистров проводил её в приемную и попросил: