"Улица - это еще одна книга, и далеко не самая оригинальная из прочитанных мной, - думал сигом.
– Просто здесь автор ничего мне не объясняет, я должен все объяснить себе сам: женщину с большим животом, человека с собакой... И эту суету на тротуарах, суету машин на мостовой, суету их взглядов и мыслей... Если бы эта девушка знала, что думают о ней мужчины? А если рассказать родным чиновника, что он замышляет? Или этому важному господину, каким он кажется сейчас своей собаке?.."

На перекрестке двух улиц сигом заметил группу подростков. В их глазах, которыми они провожали проезжающие машины, вспыхивали зеленые огоньки.

– Почему же вы не возьмете то, что вам нравится, а лишь мечтаете об этом?
– поинтересовался сигом.

Ребята обернулись к нему. Один спросил:

– Ты кто?

– Сейчас это не важно. Посмотри лучше туда, куда ты смотрел раньше. Вон машина остановилась. Хочешь ее? Если водитель будет сопротивляться, у тебя в кармане - нож.

– Это убийство, - сказал подросток, отступая.

– Ну и что?
– насмешливо спросил сигом.

– Это плохо, это преступление.

– Чепуха! Кто тебе сказал, что это плохо? И что такое плохо? Ты молод, ты силен, ты красив, ты полон желаний. Осуществи их! Потом будет поздно!

– А полиция?
– спросил другой.

– Я помогу вам сделать так, что ни один полицейский ни до чего не докопается. Я сам буду вашим вожаком.

И сигом изложил им такой план, что даже самый трусливый понял: опасаться нечего.

– Пошли!
– скомандовал сигом, и подростки стаей ринулись за ним.

– Ты пропадал целую неделю. Рассказывай, - встретил его Диктатор.

– Я помог подросткам осуществить их желание.

– Удачно?

– Да, конечно.

– В другой раз они пойдут за тобой куда угодно. Пусть это будет почином. Когда-нибудь ты поведешь толпы жаждущих завоевать мир и сделать его разумным. А пока учись.

3. СТАРУХА

Сигом замечал ее каждый день на одной и той же скамейке. Проворные руки со спицами двигались почти автоматически, а глаза были устремлены в одну точку, находящуюся где-то на вершине дерева. Старуха вязала, и клубок ниток разматывался бесконечно и однообразно с утра до позднего вечера.

– У вас, наверное, нет родных, - сказал сигом, садясь рядом.

Старуха не удивилась неожиданному вопросу, повернула голову к сигому, и он увидел сеть морщин, рассекавших серую дряблую кожу.

– Ни родных, ни близких, - ответила старуха.

– А что вы вяжете?

– Шарфы и кофточки.

– Для кого?

– Продаю их и на вырученные деньги покупаю кое-что для себя.

– А если я отниму вот этот шарф?

Спицы остановились...

– Могу отдать его, если он вам нравится.

Сигом задумался. В книгах, которые Диктатор разрешал ему прочесть, не упоминалось, что человек может без борьбы отдать что-то ценное другому. "Значит, они не представляют для нее ценности". Он спросил:

– Но если вы живете, то у вас есть чем дорожить? Я знаю, что для женщины главное - любовь, дети, семья, мир чувств. У вас ничего этого нет. Ваши чувства потухли. Что же осталось?

– Воспоминания. Я живу ими.

Он подумал: "Выходит, они могут быть настолько ценными, чтобы заменить остальное".

– Отними их - и вы погибнете?

Она поняла, куда он клонит:

– Я могу поделиться ими с любым. Мне будет это приятно.

– Поделиться - не подходит. Я хочу их все, полностью.

– Я и отдам их все.

Сигом заподозрил подвох:

– И ничего не оставите себе, ничего не припрячете? Даже волк зарывает кость про "черный день".

– Они останутся со мной.

– Но вы же отдадите их мне, - напомнил сигом.

– Воспоминания - это не кости, не хлеб. Я отдам их, и они останутся со мной.

Сигом спросил у Диктатора:

– Может ли человек отдать другому самое ценное и при этом испытывать радость?

– Нет, - сказал Диктатор.

4. СУД

– Но нигде люди не нагородили столько несуразицы, как в Уголовном праве, - заметил Диктатор.
– Сегодня ты убедишься в этом.

– Слушаю.

– Сегодня состоится суд над Альфредом Куршмитсом и его молодцами. Они разгромили лавку одного иностранца, а когда он попробовал вступиться за свое добро, избили его до полусмерти.

– А какое мне дело до этого?
– спросил сигом.

– Альфред и его молодцы - коренные жители этой страны, такие же, как я. Мы сами хотим торговать у себя дома. Наша страна - для нас. Если все будут придерживаться этого принципа - в мире создастся та устойчивость и порядок, к которым мы стремимся.