Оглянувшись, парень удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал.

Машин возле телебашни было много: должно быть, после дождя город выглядел сверху особенно красиво.

"Фольксваген" остановился, не доезжая до башни метров триста, высадил Сергея и тут же, развернувшись, уехал. Кондратьева нигде не было видно. Чтобы не шокировать людей своим помятым видом, Сергей отошел к опушке леса и остановился там, всматриваясь в праздно гуляющих прохожих.

Было уже двадцать минут седьмого по московскому времени, а Кондратьев все не появлялся. Тогда Сергей решился пройтись, показаться. И он вышел на асфальтовую дорожку, неторопливо направился к телебашне. На него оглядывались, осуждающе морщились. А он, напряженный донельзя, все шел, посматривая по сторонам, вглядываясь в лица. И вдруг увидел то, чего никак не ожидал: на забитую машинами стоянку решительно втиснулся черный «Мерседес» и из него вылезли Майк и Пауль.

Нет, это не было случайностью, поскольку они сразу увидели Сергея и так же неторопливо пошли по дорожке в его сторону. Надо было срочно что-то предпринимать, как-то предупредить Кондратьева об опасности. И он вспомнил договоренность, отшагнул за край дорожки, сломил с ближнего куста несколько веток, принялся обмахиваться ими. Промелькнули перед глазами возмущенные лица пожилой пары: обламывать кусты не полагается. И тут же возникло перед ним знакомое лицо гамбургского игрока.

— Я знал, что найду вас здесь, — обрадованно заговорил парень, загораживая ему дорогу.

Сергей округлил глаза: дескать, мотай отсюда. Попытался обойти игрока, сделать вид, что не знает его, но тот не отставал.

— Богатые здесь копилки, я проверял…

И вдруг застыл, насторожившись, метнул глазами по сторонам и резко отшагнул с дорожки в низко посаженную загородку кустов.

Сергей увидел, что Майк, ускорив шаг, направился к нему, но игрок тоже заметил Майка и побежал к лесу.

"Ну, дурак! — мысленно обругал его Сергей. — Нарвется на неприятности…" И вдруг понял, что это — шанс. Быть может, единственный. И тоже побежал к лесу, в другую сторону. Оглянувшись, увидел, что Пауль бежит следом.

В той стороне, где были игрок и Майк, раскатисто треснул выстрел, донеслись крики. Еще раз оглянувшись на бегу, Сергей увидел в руке у Пауля черный предмет. Пистолет? Мысль, что Пауль, такой тихий и заботливый, будет стрелять, не столько испугала, сколько удивила. Не выбирая дороги, Сергей врезался в кусты и помчался изо всех сил, забирая вправо, туда, где была знакомая скамья, а за ней густо заросший склон, спадавший к городским улицам. Ветки хлестали по лицу, но не было боли, только ликование: ушел!

Сзади что-то громко хлопнуло и что-то большое зашумело, упало. Послышались ругательства, крепкие, русские. Не слыша за собой погони, Сергей метнулся к толстому стволу дерева, выглянул из-за него. И увидел Кондратьева. В вытянутой руке его чернел маленький игрушечный револьверчик. Он быстро подошел к лежавшему на земле Паулю, наклонился и резко выпрямился.

— Маковецкий?! Вот ты где, перевертыш! Я зна-ал…

Сергей подбежал к ним, и первое, что увидел, — большие, злые глаза Пауля. Раненный в левую ногу, он потерял свой пистолет и теперь торопливо шарил вокруг, надеясь найти его. Переваливался, пытаясь встать, нога подламывалась, он вскрикивал и все елозил по земле руками.

Сергея била нервная дрожь, и он принялся дергать Кондратьева за рукав.

— Бежим… Там Майк… Может, не один.

— Погоди, мне нужно ему кое-что напомнить.

Кондратьев вынул из внутреннего кармана черный стержень, похожий на авторучку, не спуская глаз с Пауля, начал навинчивать на стержень какой-то колпачок.

— Узнаешь? — Кондратьев ткнул стержнем Паулю в лоб. — Узнаешь, сволочь!

И он резко шевельнул большим пальцем, лежавшим поверх стержня. Выстрел прозвучал тихо, ни на что не похоже, но это был точно, выстрел. Сергей увидел, как на виске Пауля, который только и успел, что отвернуться вспучилось небольшое черное пятно.

— Теперь бежим, — сказал Кондратьев и схватил Сергея за рукав. — Не туда. Бежим через лес, там машина…

Бежали напрямик, не огибая мелкую поросль. А выходили из леса спокойно, как добропорядочные бюргеры, отдыхающие на природе. Кондратьев даже нагнулся, отбросил с дорожки упавший листок: вот, дескать, какие мы чистюли, настоящие немцы. И никуда не торопимся. Если кто-то увидит, то уж никак не запомнит: обыденное не запоминается.

Машина, к которой они подошли, ничем не выделялась среди других, стоявших тут вдоль дороги, — чистенький темно-синий «БМВ», каких в Штутгарте множество.

— Спокойно, не суетись. — Кондратьев открыл дверцу, но сел не сразу, а еще обошел машину, осмотрел ее со всех сторон.

И с места тронул плавно, и ехал затем спокойно, тормозя на перекрестках, пропуская пешеходов.

А Сергей никак не мог успокоиться. Перед глазами все стояло видение откинутой в ужасе головы, черного пятна на виске. Его распирали вопросы, но он молчал, не зная, как и говорить с человеком, способным так легко убивать.