Майк действительно прибыл в школу, и после спектакля на глазах у Дженюари звезда "Энни, возьми свой револьвер" превратилась в заикающуюся, пунцовую от волнения старшеклассницу - Майк Уэйн пожал ей руку.

– Правда, она великолепна?
– сказала отцу Дженюари, когда они остались вдвоем.

– Она бездарность. Ты в хоре более эффектна, чем Линда в главной роли.

– Но она такая талантливая.

– Линда - толстая уродина.

– Правда?

– Конечно.

Но когда Линда покинула школу, там вдруг стало пусто и скучно. Главная роль в спектакле на следующий сезон досталась красавице Анджеле, но все сошлись во мнении, что ей далеко до Линды.

Спустя два года ученицы снова заговорили о Линде. Одна из девушек прибежала в класс с номером журнала "Блеск". На первой странице, рядом с выходными данными, стояли имя и фамилия Линды Риггз, младшего редактора. Новость произвела впечатление на всю школу, но Дженюари втайне испытала разочарование. А как же Бродвей?

Когда она рассказала отцу о Линде, Майк, похоже, не удивился.

– Странно даже, что ее взяли в журнал мод.

– Но Линда так талантлива, - не сдавалась Дженюари.

– Для школы - да. Но сейчас конец шестидесятых, и девушки с внешностью Лиз Тейлор и Мэрилин Монро обивают пороги театров в поисках работы. Я не утверждаю, что красота - это все... но она очень помогает.

– А я буду красивой?

Он усмехнулся, коснувшись ее густых каштановых волос.

– Ты будешь не просто красива. Тебе достались бархатные карие глаза твоей мамы. На них-то я и обратил внимание в первую очередь. Она не сказала отцу, что предпочла бы иметь его глаза - ярко-голубые, резко контрастировавшие с постоянным загаром и черными волосами. Она никогда не могла привыкнуть к его необыкновенной красоте. Ее одноклассницы также восхищенно поглядывали на Майка Уэйна - они часто видели своих отцов небритыми, усталыми, боящимися потерять волосы или работу, постоянно ругавшимися с женами и сыновьями.

Но Дженюари проводила уик-энды в Нью-Йорке с привлекательным мужчиной, который жил для того, чтобы сделать дочь счастливой.

Из-за этих уик-эндов Дженюари не сближалась с другими ученицами. Дружба с ними означала бы праздничные обеды в их семьях, иногда - визиты на пару дней на взаимной основе. Дженюари не хотела делить с кем-то свои уик-энды с отцом. Конечно, иногда он улетал в Европу или на Западное побережье, но их встречи компенсировали временное одиночество. Субботним утром лимузин увозил ее в Нью-Йорк... в большой угловой "люкс" "Плазы", который Майк арендовал круглый год. В момент появления дочери он обычно завтракал. Секретарша иногда делала какие-то записи под его диктовку; помощник информировал о недельных доходах; пресс-агент показывал рекламный анонс; постоянно звонили телефоны, иногда три сразу. Но когда Дженюари входила в "люкс", вся деятельность останавливалась, и девочка попадала в объятия отца. От него пахло хвоей... В сильных руках Майка она чувствовала себя защищенной.

Она что-нибудь ела, а он быстро расправлялся с делами. Эта картина всегда очаровывала Дженюари. Его хитроумные комбинации, отрывистые распоряжения, которые он бросал в телефонную трубку. Она наблюдала за отцом, прижимавшим плечом телефонную трубку и что-то писавшим... Она испытывала удивительно приятное чувство, когда он вдруг подмигивал ей - это означало: "Чем бы я ни занимался, я всегда помню о тебе".

После ленча не было посетителей и звонков. Остаток дня принадлежал ей. Иногда он вел ее в "Сакс" и опустошал прилавки. Иногда - на каток в Рокфеллеровский центр. Там он сидел в баре и потягивал спиртное, пока тренер занимался с Дженюари. Если Майк работал над новой постановкой, она посещала репетицию. Они пересмотрели все спектакли на Бродвее; порой за один день успевали посетить и утреннее и вечернее шоу. А заканчивался день неизменно в "Сарди", за престижным столом перед сценой.

Но она ненавидела воскресенья. Как бы весело ни проходил их совместный обед, после него всегда появлялся большой черный лимузин, который увозил ее обратно к мисс Хэддон. Дженюари понимала необходимость отъезда - отца ждали телефонные звонки, очередная постановка.

Но его коронным шоу бывали ее дни рождения. Когда ей исполнилось пять лет, он нанял небольшой цирк и пригласил туда весь детский сад. Еще была жива ее мама - кареглазая женщина с отсутствующим взглядом наблюдала за представлением без интереса. Шестилетняя Дженюари отправилась на санях в Сентрал-парк, где ее ждал Санта-Клаус с подарками в мешке. Другой раз она попала на кукольный спектакль и познакомилась с настоящим волшебником.

Но ее восьмой день рождения они отмечали вдвоем. Это был первый день рождения Дженюари после смерти матери. Он пришелся на середину недели. Лимузин доставил девочку из школы в "Плазу". Дженюари смотрела, как отец откупорил бутылку шампанского и налил дочери четверть бокала.

– Это - лучшее шампанское на свете, детка. Он поднял бокал.

– За мою даму... единственную, которую я люблю и буду любить.

Так он приобщил ее к "Дому Периньону" и икре.

Потом он подвел дочь к окну и указал пальцем на воздушный шар, проплывавший мимо "Плазы". Обычно на нем была реклама "Гудьир". Но сейчас они увидели огромную красную надпись: "С днем рождения, Дженюари!" С тех пор "Дом Периньон" и икра стали неизменными атрибутами всех важных событий.

В день тринадцатилетия он повел ее в "Мэдисон-сквер-гарден". В вестибюле было темно, и она решила, что они опоздали. Отец взял Дженюари за руку и повел в зал. К ее удивлению, никто не подошел к ним, чтобы провести на места. Она не увидела ни зрителей, ни служащих, ни огней. Майк зашагал вдоль прохода в пугающий мрак. Рука об руку они спускались все ниже и ниже, в самое чрево пустого зала. Наконец Майк остановился и негромко произнес:

– Загадай желание, детка, большое желание - сейчас ты находишься на том самом месте, где стояли знаменитые победители - Джо Луис, Шуга Рей, Марсиано.