– Да, она самая. Извини, я не смог устроить так, чтобы ты увидела идущую по ней Софи Лорен. На самом деле ты можешь простоять тут целый год и не встретить Софи Лорен. Зато за один час здесь можно увидеть всех американцев, находящихся в городе.

"Люкс" в "Эксельсиоре" потряс Дженюари своими размерами. Красивые мраморные камины, столовая, две большие спальни - настоящий дворец.

– Я оставил для тебя комнату, выходящую окнами на здание американского посольства, - сказал Майк.
– По-моему, там тише.

Он указал на ее принесенные в номер чемоданы.

– Разложи вещи, прими душ и поспи. Часа в четыре пришлю за тобой автомобиль. Ты сможешь посмотреть студию, а назад поедем вместе.

– А не могу я отправиться на студию сейчас, с тобой?

Он улыбнулся:

– Послушай, я не хочу, чтобы тебя клонило в сон в твой первый римский вечер. Кстати, мы здесь обедаем не раньше девяти-десяти часов.

Он направился к двери, затем остановился. Пристально посмотрев на дочь, покачал головой:

– Знаешь что? А ты чертовски красива!

Когда она прибыла на студию, съемки еще не закончились, Дженюари встала поодаль от темной площадки. Она узнала Митча Нелсона, американского актера, которого рекламировали как нового Гэри Купера. С гранитной челюстью и почти неподвижными губами, он играл любовную сцену с Мельбой Делитто. Дженюари видела Мельбу лишь в зарубежных фильмах. Она была очень красива, но говорила с сильным акцентом и иногда сбивалась. При каждой ее ошибке Майк улыбался, подходил к Мельбе, успокаивал актрису, и съемки возобновлялись. После пятнадцатого дубля Майк закричал: "Годится!", и в павильоне зажегся свет. Увидев дочь, он улыбнулся так, как улыбался только ей, и подошел к Дженюари. Взял ее под руку.

– Давно здесь стоишь?

– В течение последних двенадцати дублей. Я не знала, что ты еще и режиссер.

– Понимаешь, это у Мельбы первая роль на английском языке, и начало съемок было кошмарным. Она делала ошибки... режиссер кричал на нее по-итальянски... она отвечала ему... он еще больше повышал голос... она убегала с площадки вся в слезах. Час уходил на то, чтобы наложить новый грим, и полчаса - на примирение с режиссером. Я понял, что, если я подойду к актрисе и успокою ее, похвалю за хорошую игру, мы сэкономим массу времени и получим приличный дубль.

К ним подошел радостно улыбающийся молодой человек.

– Мистер Майк, я освободился два часа тому назад, но я ждал, потому что очень хотел познакомиться с вашей дочерью.

– Дженюари, это Франко Меллини, - сказал Майк.

Франко, похоже, было чуть больше двадцати лет. В его голосе присутствовал акцент, но юноша был рослым и весьма красивым.

– О'кей, Франко, я тебя представил. А теперь исчезни, - довольно резко произнес Майк, но когда парень, поклонившись, ушел, продюсер улыбнулся.
– У этого малыша пока что маленькая роль, но он может стать известным актером. Я нашел его в Милане, когда подбирал натуру. Он - поющий официант в одном погребке. У него артистический талант. Он уже очаровал всех женщин на съемочной площадке. Даже Мельбу.

Майк покачал головой:

– Итальянец, да еще с шармом, - это нечто.

Они шли, держась за руки. Студия опустела; Дженюари казалось, что господь внял ее мольбам. Она мечтала об этом моменте, ждала его. Идти рядом с ним... быть частью его жизни... работы... делить трудности.

Внезапно он произнес:

– Да, кстати, для тебя тоже есть маленькая роль. Всего несколько слов.

Майк попытался освободиться из ее объятий.

– Ты меня задушишь!

***

Позже, пробиваясь сквозь дорожные заторы, он заговорил о своих проблемах, связанных со съемками. О плохом английском Мельбы... о ее антипатии к Митчелу Нелсону... о языковом барьере, отделявшем его от некоторых членов съемочной группы. Но больше всего его возмущало уличное движение. Дженюари сидела, слушая отца и говоря себе, что все это не сон... она действительно здесь... это не суббота... завтра лимузин не увезет ее от него... она будет рядом с ним каждый день... пусть автомобиль движется медленно... она с ним в Риме... они вдвоем!

Когда они наконец добрались до отеля, в вестибюле их встретил другой стройный молодой красавец, который ждал их с несколькими большими коробками. "Как итальянским мужчинам удается не полнеть?
– подумала Дженюари.
– Или они ничего не едят?"

– Это Бруно, - сказал Майк, когда улыбающийся итальянец пошел вслед за ними к их номеру.
– Я подумал, что ты, наверно, не запаслась одеждой, и послал его в магазины. Он делает покупки для многих важных персон. Возьми, что понравится, или все. Я приму душ, сделаю несколько звонков в Штаты - если мне удастся объясниться с телефонисткой. Иногда мы застреваем на "Алло".

Он чмокнул ее в щеку.

– До встречи в девять.

Когда в девять часов она вошла в гостиную, Майк ждал ее там. Он негромко свистнул:

– Детка, вот это фигура... Майк улыбнулся:

– Да ты сложена лучше, чем самые знаменитые манекенщицы.

– Ты хочешь сказать, что у меня недостаточно развит бюст - засмеялась она.
– Поэтому я выбрала "Пуччи". Оно обтягивает фигуру, в нем я выгляжу...

– Потрясающе.
– продолжил он.

– Я взяла это платье, юбку, несколько блузок и брючный костюм.