– Вы кто?
– спросил Ефим пораженно.

– Иголыки!
– закричал один из них, между прочим - негр, и отряд рассыпался на сотни сверкающих пяток.

А негритянский пионер не убежал. Крикнул, но не убежал. Так и стоял, рассматривал.

– У-это, - сказал он.

– Кто ты?
– повторил Еифм.

– У-это, - повторил упрямый негритенок.
– Как это по русску?

– Ловцы жемчуга?
– пошутил Ефим.

– Шпиены! Вы зачем из спутника хотите высыпать иголыки?

– Где мы?
– устало, спросил я.

– А я знаю, где, - Ефим счастливо засмеялся, - и ты знаешь.

Этот негритенок - принц Джунгахоры.

– Да?
– я потрясенно уставился на принца.

– Бхай, бхай!
– сказал Ефим.
– Мир и дружба! Бхай, бхай!

– У! Круто, - заулыбался пионер, - вы не шпиеонель?

– Из какой он книги?

– Будьте готовы, Ваше высочество!
– Ефим усмехнулся, - ты что, совсем?

– Ух!
– я обрадовался, - Дэлихьяр! Патриа о муэрте! Бона сера!

– Зато у меня есть свой, личный, слон, - ответил Дэлихьяр.

Я подавленно замолчал.

– Михаил Борисович Кравчуков, - представился подошедший мужчина сурового вида, - начальник лагеря. Вы кто?

Михаил Борисович был в шлепанцах и выглядел по-домашнему.

– Мы попали в бурю, нас вынесло сюда. Вон наша лодка.

– Так. Ясненько!
– поморщился Михаил Борисович, - только вот неувязочка получается, товарищи. Сегодня не было бури в наших широтах. Может вы шпионы? Из Турции?

– Они не шпионы, - сказал Дэлихьяр, - они друзья. Они знают мою маленькую страну.

– Очень интересно, - сказал Михаил Борисович, - ну пойдемте ко мне, поговорим.

По пути мы зашли в буфет. Почему-то там было свежее и дешевое пиво.

– Вы думаете, мне тут легко?
– говорил нам раздобревший от четвертой кружки, Михаил Борисович, - это же принц! А ему то лягушку подсунут дохлую, то еще чего. А вдруг съест? А вдруг отравится? И еще эта Тонида, подружка Дэлихьярова. Скоро у нее кончается сезон - как представлю, что тут устроит принц...

– Любовь?
– предположил Ефим.

– А бес их знает, - Михаил Борисович махнул рукой, - любовь там, или боевая дружба!

После пятой кружки пива мы засобирались.

– Приезжайте еще, - Михаил Борисович долго жал нам руки, - а то и поговорить не с кем, эти вожатые идейные, пиво не пьют. Одному мне, сами понимаете. Я же коммунист. А вам я одолжу машину, до Ялты.

Ведь вас оттуда, э, принесло?

Через полчаса, отпустив водителя, мы остались на шоссе.

– Домой?
– спросил я у Ефима.

Тот упрямо махнул головой. Рванулся.

Я еле успел за ним.

Мы прыгали и прыгали.

Побывали и там, где встретились двенадцать Месяцев. Hа поляне где когда-то гоpел костеp, Ефим пытался остаться жить. Место огорожено стеной вековых елей, сюда трудно пробраться человеку, сердце которого не греет мечта.

В похожем мире уронила стальное колечко Варя.

Hас выслеживал Hезнайка и бодал Крэг-Кутенейский баран. Мы искали золотистых пчел и строили электростанцию на Тунайче. Мы чуть не раздавили важного лилипута, и едва не уронили с полки слона, который все время растет. Ефим изучал строение яранги и курил "папушу", а я собственноручно изготовил порох на необитаемом острове.

Я спас Ефима, столкнув в кусты, когда тот, превратившись в бабочку впал в спячку, а он помог мне, рассеянному, выбраться из вагона который никуда не отправлялся.

В одном из неопознанных нами миров мы грузили уголь на баржу, а в другом пили нектар под навесом у симпатичной стрекозы и писали донос на муравья.

Мы отдали все свои личные вещи за возможность покрасить забор.

Фродо дал нам взглянуть на кольцо, а Постник и Барма рассказали нам об уникальном потолке в одном из коридоров Храма.

Мы носили зеленые очки.

Мы ловили Пайкрафта.

Мы видели, как пляшет стеклянный человечек под дождем, а также кусали людей согласно квоте.

Я очнулся, когда за окном было темно.

Ефима не было. Он остался искать, потому что герои не умеют просыпаться в реальности.

Окно текстового редактора с сиротливым курсором в верхней строке. Когда герои уходят, приходиться сохранять пустой файл.

Таких пустых, безжизненных миров у меня много в последнее время.