Виста забормотала слова заклятия, уже не думая о том, что еще одно заклинание на этот день может свести ее в могилу. Но об этом успел подумать витязь, услышав или скорее почувствовав, что она готовит магический удар. А еще он вдруг понял, что ее жертва будет напрасной. Шестым, седьмым или десятым чувством, но он четко осознал, что эта ловушка на самом деле не ловушка, а своего рода испытание на право владеть Лунным мечом! И победить их можно только в честном бою, а значит, против магии они наверняка защищены!

— Не смей! — заорал он, опасным кувырком уходя от опускающегося клинка. Меч ударил почти вплотную, высекая из пола сноп искр.

Виста выкрикнула последнее слово заклятия, и яркая вспышка ослепила витязя. Но даже сквозь поплывшие в глазах пятна он разглядел, что огненный шар, ударивший в ряды воинов, рассеялся, не причинив им вреда. Он угадал — магия оказалась бессильна против стражей!

И все же небольшая польза от магии была — вспышка света ослепила не только его. Маленькой заминки в стане врагов оказалось достаточно, чтобы он вскочил на ноги, а его меч нашел первую жертву. Световые пятна еще продолжали плыть перед ним, но он уже вовсю ревел медведем, сокрушая врагов направо и налево. Он рубил не глядя, на шум шагов, на звон доспехов. Когда же его глаза полностью прочистились, он увидел, что на ногах остался только он. А зал вокруг был сплошь усеян бесформенными, искореженными грудами доспехов, среди которых он едва разглядел знакомую маленькую фигурку…

За спиной хрустнуло раз, другой, Мстислав резко обернулся, ожидая встретить недобитого противника, но зал был пуст. Хрустели панцири павших, хрустели, как яичная скорлупа, продавливаясь, распадаясь на куски, рассыпаясь в прах, а изнутри вырывались тоненькие, полупрозрачные струйки не то дыма, не то пара. Вырывались и, будто подхваченные резким порывом ветра, неслись к дверям, втягиваясь в раздувающиеся ноздри звериного изображения. И с каждым мгновением, с каждой дымной струйкой, оно все меньше и меньше напоминало изображение, и все больше — зверя. Мстислав похолодел — Ящер! Это чудовище походило на Ящера, каменное изваяние которого он увидел в одном тайном святилище. Перед тем, как разнес его по бревнышкам…

Чудовище росло, разбухая прямо на глазах, стягивая на себя и поглощая окружающее пространство — железные двери, каменные стены, все это вливалось в него широким потоком, будто вода. Когда же чудище обрело законченные формы и сделало первый шаг, за его спиной осталась зиять в стене громадная ниша.

Низкий утробный рык пронесся по подземелью, заставив шевельнуться волосы на голове витязя. Чудовище было огромно, его рост в холке заметно превышал рост витязя, а каждая из его четырех лап была толщиной с доброе бревно. Оно было огромно и неповоротливо, попадись такое на поверхности, Мстислав без труда смог бы увернуться, смог бы вовремя напасть и вовремя отступить. Но — на поверхности!.. Здесь же грузная туша твари перегораживала значительную часть подземелья, а растопыренные во все стороны шипы и вовсе сводили на нет преимущество витязя в ловкости. А если учесть, что громадная башка чудовища была надежно защищена толстыми костяными пластинами…

Чудовище приближалось медленно, не спеша, будто на прогулке, его боковые шипы скребли по стене, выворачивали и дробили камни, создавая столь невыносимый скрежет, что взгляд витязя невольно метнулся в сторону развороченного выхода. Метнулся было и замер на полпути, пойманный за этим постыдным деянием. Коря себя за слабость, Мстислав взглянул на сияющий нестерпимым блеском Лунный меч, надеясь получить хоть какую-то поддержку, но его постигло разочарование. Сейчас, рядом с надвигающимся чудищем, этот клинок уже не казался таким всемогущим, каким он был несколько минут назад.

Витязь зарычал от злости, отступил в сторону, пытаясь увести зверя от Висты, но тот даже не взглянул на него, продолжив двигаться прямо к лежавшей девушке. И тогда Мстислава накрыла волна слепой ярости, и он прыгнул вперед, готовый рвать зверя голыми руками. Но тот оказался быстрее. Удар его передней лапы отшвырнул витязя и он, пролетев несколько саженей, грохнулся об стену. Дыхание вышибло, в глазах сгустились сумерки, но витязь заставил себя подняться и шагнуть туда, где по его расчетам находился противник.

Когда же в глазах прояснилось, витязь увидел ужасную картину — чудовище нависло над распростертой Вистой, а его вытянутая морда клонилась все ниже и ниже. Огромные ноздри затрепетали, с шумом втягивая воздух, и витязю представилось, что они сейчас втянут Висту, как втянули недавно души павших стражей…

Мстислав метнулся к зверю, увернулся от ударившего навстречу чешуйчатого бревна, взмахнул мечом, но ударить не успел. Звериная морда резко приблизилась, и витязь едва успел перехватить нацеленные ему в грудь рога. Зверюга надвинулась, заставив витязя отступить под чудовищным напором, а через несколько шагов его спина наткнулась на стену.

Зверь усилил натиск, вздернул морду и витязь, вжикнув кольчугой по камням, полетел на другую сторону подземелья. Поднялся едва живой, ничего не видя, помотал головой, разгоняя кровавый туман в глазах. Услышав топот, повернулся и скорее угадал, чем разглядел направление нового удара. Слабеющие руки скользнули вдоль острых рогов, витязь напрягся, обливаясь потом, и, когда кончики рогов уже уперлись ему в живот, все-таки остановил скольжение.

Чудище недовольно зарычало, будто удивляясь настырности человека, тряхнуло головой, и витязь закувыркался по полу. Шевельнувшись, он едва сдержал стон. Его тело кричало от боли, требуя от хозяина немедленно прекратить всяческое движение, требуя лечь и передохнуть. Но витязь отмахнулся от призывов предательского тела, воздел себя на ноги. Ведь там, где-то за его спиной, лежала беззащитная Виста, и только он стоял сейчас между ней и этой проклятой тварью, злобным порождением враждебной человеку магии.