Юлиан Семенович СЕМЕНОВ
"ОН УБИЛ МЕНЯ ПОД ЛУАНГ-ПРАБАНГОМ"
21.50
Комиссар охраны Ситонг открыл дверцу "газика", мучительно прислушиваясь. Машина натужно ползла в гору. Подъем был очень крутым.
– Выключи подфарники, - сказал Ситонг шоферу.
– Тут воронки. Можем загреметь в пропасть.
– Выключи подфарники, - повторил Ситонг.
– Что?
– спросил Степанов.
– Летает?
– Вроде бы, - ответил Ситоиг.
– Стоп.
Шофер выключил мотор. Машина медленно покатилась назад.
– Поставь на тормоз, - сказал Ситонг.
– Она на тормозе.
– Почему катится?
– А он не держит на таком крутом спуске.
– Поставь на скорость, - посоветовал Степанов.
– Это не разрешается по инструкции, - ответил шофер.
– Инструкция простит, - сказал Ситонг, - сейчас свалимся.
Шофер поставил машину на скорость, и Ситонг выскочил из "газика".
– Никого нет, - сказал Степанов, прислушавшись.
Ситонг, досадливо махнув рукой, стоял замерев. Он прислушивался к небу, вытянув шею, - словно так дальше слышал.
– Ты ошибся, Си, - сказал Степанов, - тебе просто показалось.
И в это время он услышал самолет.
– Ситонг не ошибается, - сказал комиссар охраны.
– Ситонгу нельзя ошибаться, иначе тебя давно бы уж убили. Лезем в скалы.
Они взяли рюкзак с едой, автомат, фляги и полезли в скалы.
– Кто летит?
– спросил шофер.
– Эй ди сикс?*
_______________
* АД-6 (э й д и с и к с) - самолет ВВС США.
– Он. Кому же еще летать ночью? С этого тихохода можно бомбить даже ящерицу, не то что машину.
Шофер остановился и сказал:
– Я оставил в машине свою новую куртку на молнии...
– Ничего, померзнешь, - ответил Ситонг.
– Пошли быстрей, он уже рядом.
21.57
– Ну-ка, Билл, погляди ты: вроде бы они остановились?
– Да, командир.
– Радар не барахлит?
– Нет. Просто, видимо, они услыхали нас. Поэтому и остановились.
– Ты думаешь?
– Я думаю.
– Это хорошо, что ты думаешь, - улыбнулся Эд Стюарт, - на этой земле вообще разучились думать. Чем больше люди научились делать, тем они меньше стали думать. Между прочим, напрасно ты не записываешь мои афоризмы: их можно выгодно продать. Например, во Франции. Зайдешь в "Юманите" и предложишь афоризмы "воздушного пирата". Они очень ценят такие эпитеты. Отвернем, Билл. Все же они нас услыхали. Пусть успокоятся и поедут дальше, а мы сделаем круг. Нет?
– Да, командир.
– Ты был в Париже?
– Нет.
– Плохо. Каждый человек обязан побывать в Париже. Ты читал "Праздник, который всегда с тобой"?
– Нет. Чье это?
– Хемингуэя.
– Это который пустил себе пулю в рот?
– Да.
– Нет. Я читал про то, как он развлекался с молоденькой итальянской потаскушкой.
– "За рекой в тени деревьев"?
– Я не помню названия. Я всегда забываю названия, - улыбнулся второй пилот.
– Про что - помню, а вот название и фамилию автора всегда забываю.
Эд засмеялся.
– Значит, говоришь, он развлекался с молоденькой итальянской потаскухой?
– Ну да. Они там еще все время пили. Алкоголики какие-то. Вообще все итальянцы алкоголики.
– Это ты сам? Чуть убавь обороты. Вот так. Хорошо. Это ты сам? повторил он.
– Что?
– Сам придумал про итальянцев?
– Нет. Там воевал отец, он мне рассказывал.
– Тебе двадцать?
– Почему? Мне двадцать два.
"Неужели я в двадцать два был таким же болваном?
– подумал Эд.
– В молодости мы все кажемся себе гениями и только к старости понимаем, какие же мы в сущности кретины".
– Ты молодец, старина, - сказал Эд, - ну-ка, давай зайдем на них еще раз.
22.07
– Все, - сказал Ситонг, - отцепился.
– Я так боялся за свою новую теплую куртку на молнии, - сказал шофер, - она греет словно весеннее солнце.
– Тебе положено бояться за машину, - ответил Ситонг, - а не за куртку на молнии.
– Ты всегда такой грозный, Ситонг?
– спросил Степанов.
– Что это с тобой случилось?
– Я всегда становлюсь таким, когда кончается поездка. Когда к нам приезжал профессор-француз из трибунала Честности, я в конце поездки ругал его самыми страшными лаосскими ругательствами.
– Зачем?
– Просто так. Чтобы самому успокоиться. Если убьют в поездке - тут уж ничего не поделаешь: война есть война. А когда до границы осталось двести километров - погибать совсем обидно.
– С той стороны границы бомбят так же.
Ситонг вдруг усмехнулся:
– Там за тебя будет отвечать вьетнамский комиссар охраны, а здесь отвечаю я. Хочешь выпить?
– Хочу.
Ситонг протянул Степанову флягу:
– Держи.
– Спасибо.
Степан сделал два больших глотка и сказал: