– О-о-о! У тебя американская рубашка!
– удивленно вскрикнул мистер Ник.

Алитет свернул кухлянку комом и сел на нее. В пологе было тепло.

– Я очень люблю американского человека, - льстиво проговорил Алитет.
– Моими приятелями были всегда только американы. Я не люблю русских. Они портят наш народ, как плохой наездник своих собак.

– Довольно болтать вздор!
– крикнул мистер Ник.
– Мне не нравятся эти собачьи разговоры. Ты лучше расскажи, кто ты и зачем приехал ко мне.

Мистер Ник быстро оделся в синий комбинезон, закурил трубку и сел на стул, закинув ногу на ногу.

– Я - Чарли, - тихо сказал Алитет.
– Меня зовут Чарли.

– Ого! Чарли!
– рассмеялся Ник.

– Я долго торговал пушниной. Теперь русские не дают мне торговать. Я знаю всю тундру от самого мыса Пэек и до Чукотского Носа. Они худое делают для кочевого народа.

– Правильно делают. Никчемное занятие - торговля пушниной. Надо искать золото.

Мистер Ник открыл сундук и взял горсть золотого песку. Медленно пересыпая его из руки в руку, он сказал:

– Вот что надо искать! Это благородное занятие. Не то что торговля жалким шкурьем. Понял?

Алитет молча и равнодушно смотрел на золотой песок и не находил, что сказать этому американу.

– Ты говоришь, знаешь всю тундру? А такие штуки ты встречал когда-нибудь на дне ручьев?
– спросил Ник и бросил золотой камешек в руки Алитета.

– Встречал, - ответил Алитет, разглядывая золотой самородок.
– Но не собирал эти камни. Они не нужны мне.

– А где ты их видел?
– живо спросил Ник.

– В притоках реки Кувэт.

Мистер Ник торопливо развернул карту, разложил ее на столе и, подозвав Алитета, спросил:

– Где эта река Кувэт?

Алитет долго смотрел, согнувшись над картой, и сказал:

– Нет здесь реки Кувэт. А это что?

– Амгуэма со всеми ее притоками.

Алитет отрицательно закивал головой и сказал:

– Неправильная Амгуэма. И притоки неправильные.

– Неправильная? Поправь. На тебе карандаш.

– Я не умею здесь поправлять. Пойдем на снег.

Они вышли за ярангу, и Алитет остолом стал чертить на снегу весь бассейн реки Амгуэмы.

– А вот здесь река Кувэт.
– И Алитет, шагая на цыпочках, чтобы не портить снега, повел длинную и извилистую черту.

– Ол райт!
– изумленно воскликнул мистер Ник.
– В твоей голове есть мозги.

И он тут же стал переносить на бумагу все, что Алитет начертил на снегу. Они вернулись в хижину, и мистер Ник, вытащив бутылку спирта, поставил ее на стол.

– Ты деловой человек. Я хочу угостить тебя. Садись на этот стул.
– И хозяин присел на кровать.

Они разговаривали о красном железе, валявшемся в руслах рек и ручейков, о том, не согласится ли Алитет на веслах доставить мистера Ника на американский остров, так как мотор остался без бензина.

Не успели они выпить по кружке огненной воды, как собачий визг привлек их внимание. Они выбежали и увидели, как собаки Алитета рвали коричневого пуделя. Он истошно визжал. Мистер Ник бросился на помощь Томи в свору Алитетовых собак. И сам Алитет принялся колотить остолом псов.

Истекающий кровью Томи скулил и жалобно посматривал на своего хозяина, а тот, прижав его к груди, озлобленно кричал:

– Год дэм! Если Томи сегодня ночью умрет, я перестреляю твоих поганых псов! Всех до одного!

Алитет молча и с недоумением смотрел на Ника. Неразумно кричал американ: или он не знает, что собаки не виноваты, если им попалась эта беспомощная и неизвестно зачем живущая собачонка! Алитет с омерзением посмотрел на коричневого пуделя.

Он молча пошел в ярангу, где лежала его кухлянка. На ходу одеваясь и ни слова не говоря, он направился к своей нарте.

– Постой, постой! Куда ты?
– закричал Ник.
– Может случиться, что Томи и не умрет. Мы еще не выпили огненной воды и не закончили разговор. Или ты не любишь огненную воду?

Алитет остановился в нерешительности.

Мистер Ник, держа одной рукой пуделя, другой взялся за пояс Алитета и потащил его к себе.

Алитет сразу невзлюбил Ника. Разве то дело, которым занимается этот американ, достойно взрослого человека? Как мальчишка, он играл камешками из красного железа, найденными на дне ручейков. И лишь огненная вода прельстила Алитета.

Войдя в полог, мистер Ник смазал раны Томи йодом, перевязал марлей и уложил его на свою подушку. Алитет молча и недовольно следил за американом. Все не нравилось здесь Алитету. И лишь после того как они выпили по второй кружке огненной воды, Алитет заговорил: