– Много привез я их, - сказал с подчеркнутой гордостью Алитет.

– Еще какие товары привез?

Алитет закурил, проглотил дым и, слегка покашляв, ответил:

– Крепкую огненную воду привез. Кейпа, принеси-ка с моей нарты маленький моржовый пузырь. Он сверху лежит.

Эчавто придвинулся к Алитету и пощупал матерчатую рубашку.

– Ты таньгом стал, - сказал он.

– Да! Американом!
– важно произнес Алитет.

– Американов, говорят, нет на берегу. Слух такой пришел в тундру. Русские понаехали. И ко мне приезжал один. Пустой разговор вел. Одни слова возит. Родовой совет сделал у меня. Три пастуха. Прогнал я их. Теперь ни один хозяин их не возьмет.

– Куда они пошли, эти пастухи?
– насторожился Алитет.

– К морю покочевали. Пешком покочевали.

Кейпа давно уже стояла с пузырем в руках, прислушиваясь к разговору.

Алитет взял у нее пузырь и, показывая его Эчавто, сказал:

– Вот огненная вода. Очень хорошая. Совсем не мерзнет.

– Хе-хе-хе, что-то я не видал, чтобы в такой посуде возили огненную воду, - насмешливо сказал Эчавто.

– Эта посуда для кочевой жизни, не бьется.

– Только теперь у меня у самого есть огненная вода. Много огненной воды.

– Откуда?
– спросил Алитет.

– Хе-хе, - начал старик, - на Горячих ключах американ объявился, Ник зовут его.

– Он торгующий человек?
– перебил его Алитет.

– Нет. В речках что-то ищет да в камнях. Товаров у него нет. Одна огненная вода. Раньше на лето приезжал, теперь на зиму остался. Лодка испортилась у него. На Горячих ключах я ему ярангу поставил, мясо посылаю. Оленей даю ему ездить. Любит смотреть нашу землю. Речки, горы рисует на бумажке. Он дает мне огненную воду.

Алитет, пораженный этой новостью, напряженно вслушивался в рассказ Эчавто. Но, придя в себя, он палил кружку самогонки из пузыря, сказал:

– Попробуй моей, приятель.

Эчавто не отказался. Он придвинулся к кружке, выпил и, облизывая свои влажные губы, проговорил:

– Хорошая огненная вода... А еще какие товары привез?

Алитет замялся. Стыдно было сказать, что товаров больше нет. Выпив свою кружку, он с чувством горечи ответил:

– Все американы за товарами уехали. Летом привезут.

– А-га-га!
– И Эчавто с открытым ртом, притворившись дурачком, в упор смотрел на Алитета.

Алитет смущенно отвернулся и стал наливать самогонку в кружки. Они выпили еще.

– Эчавто, - сказал Алитет, - пора мне собирать своих оленей. Кочевать хочется.

– Кочуй, кочуй.

– Пожалуй, я догоню твоих трех пастухов и возьму их для своего отдельного стада? А?

– Они рады будут жить и в твоем стаде. Все-таки лучше у тебя, чем съедать своих последних оленей. Возьми, возьми. Они теперь, пожалуй, не захотят в родовой совет.

– Я им головы разобью о камень, если они опять захотят в родовой совет.
– И Алитет налил в чашки огненную воду.

– Постой, постой, - перебил его Эчавто.
– Не надо много пить. Все равно товаров у тебя нет. Я теперь понемногу пью. Целая железная бочка огненной воды - вот она.
– И Эчавто ползком направился в угол. Он сдернул оленьи шкуры, показался трехведерный бочонок.
– Еще больше половины есть. Вот столько.
– И, оскалив зубы, Эчавто радостно прочертил по железу жестким ногтем.

У Алитета от зависти перехватило дыхание. Он сидел и молча смотрел на своего приятеля, не зная, что сказать.

– Товаров у тебя нет, одной огненной водой не развеселишь сердце.

– Топорики есть, - глухо сказал Алитет.
– Много. Полная нарта.

– Хе-хе-хе! Мне хватит десяти топориков. По одному на каждое стадо, сказал Эчавто и, взглянув на топорик, добавил: - Хорошие топорики. Можно еще десяток прибавить. Песчишки у меня есть. Все шкурки отдам тебе за топорики.

– Песцовые шкурки мне не нужны. Мне надо живых оленей.

– Хе-хе-хе! Разлюбил, что ли, песчишек? А у меня их скопилось много. Все собирал для тебя.

– Кочевать хочется, Эчавто. Надоело жить на берегу, а стадо все еще маловато.

– Хе-хе-хе! Кочевать хочется? Ну ладно. Все-таки ты мой приятель. За двадцать топориков я дам тебе оленей десять раз по двадцать.

Они договорились об отборе оленей, выпасавшихся в стадах Эчавто, и Алитет помчался догонять трех пастухов, чтобы взять их в свое новое стадо.

Едва он скрылся за горой, как в стойбище въехало восемь нарт, груженных разными товарами. Это заведующий пушной факторией Русаков прибыл с развозным торгом.